Онлайн книга «Седьмая встреча»
— Ты уезжаешь в субботу после закрытия конференции? — неуверенно спросил он. — Да, а ты? — Я останусь еще на денек, на воскресенье. Хочется увидеть и другие выставки, раз уж я оказался в городе. — Это замечательно! — Оставайся и ты! — Вряд ли я смогу, — неуверенно ответила она. В стеклах большого окна, выходящего на улицу, отражался свет фонарей. Ее охватило чувство безнадежности, и она рассердилась. — Ладно! Я тоже останусь еще на один день! — к удивлению для самой себя заявила она. — Вот и хорошо. Мы уйдем с прощального ланча и двинем в Союз художников. Ты видела музей Мунка? А Национальную галерею? Ничего этого она не видела. Биргер был полон энтузиазма, и она позволила себе увлечься вместе с ним. На улице они нашли телефон-автомат. У Руфи с Уве не было дома телефона, поэтому она позвонила соседям и попросила их передать Уве, что она не вернется в воскресенье с вечерним самолетом. Это было трусостью, но Руфь испытала облегчение и больше не думала об этом. В воздухе стоял тяжелый дух осени и города. Свобода. Когда последняя галерея закрылась, на улицы уже спустились синие сумерки, но небо было еще светлое. Биргер взял ее под руку и сказал, что надо попытаться получить столик в Театральном кафе. Она позволила ему решать все за нее. Он знал город, она же была здесь чужая. Она сказала, что ему повезло: подумать только, провести молодость в Осло! — Молодость есть молодость, она хороша сама по себе! — Я уже не помню, — засмеялась Руфь. — Глупости! Тебе нет и тридцати. — Он сжал се руку. И позже, в Театральном кафе, он через стол дотянулся до ее руки и заказал вина. Она смотрела на лампы под потолком, пыталась узнать людей, изображенных на портретах, разглядывала приходящих и уходящих гостей. Уве сказал бы, что все это «сказочно». А может, ему бы и не понравилось. Может, он просто ушел бы, потому что у него была назначена встреча с товарищем. — Как думаешь, кто-нибудь уже использовал мотив с музыкантом? Точно Биргер не знал, но думал, что, безусловно, использовал. — Впрочем, ты могла бы написать это по-своему, — сказал он. Да, но ведь она все время ищет чего-то нового. Мотива, которого никто никогда не писал. Он понял и сжал ее руку. Да, конечно, он все понимает. Глядя в тарелку, она отняла у него свою руку. Официант подвел к соседнему столику двух мужчин. Один заслонял другого своим могучим торсом в дорогом костюме. Он с трудом дышал и пытался протиснуть свои телеса и портфель между столиками, чтобы сесть на диван, одновременно горячо убеждая своего спутника, что намерен получить большую партию товара из Японии. — Я вообще не желаю принимать участия в этих глупостях с «Самтексом» и «Барнтексом». — Нужно брать лучшее у всех, — произнес знакомый голос. В следующее мгновение Руфь уже смотрела в широко открытые глаза Горма Гранде. Они и в самом деле зеленые! Я ничего не придумала, обрадовалась она. — Я сделал что-то не так? — Биргер был где-то за тридевять земель. — Нет! — наугад ответила она и перевела взгляд на ближайшую колонну. Наверху висел венок из головок ниссе или что-то в этом роде. У них были огромные усы. Руфь опустила глаза по колонне вниз и, скользнув взглядом по полу, посмотрела на Биргера, думая, что избежать встречи с Гормом уже не удастся. Она сидела и ждала, когда у нее застучит сердце, но она словно окаменела. Кровообращение остановилось. Как в тумане, она различала светлые волосы над темными плечами. Сверкающую белизной рубашку. Горм открыл рот и что-то сказал. Правый уголок рта быстро дернулся, и с обеих сторон губ обозначились глубокие ямочки. Губы закруглились вокруг какого-то не долетевшего до нее слова. Потом он отвернулся, и она могла спокойно наблюдать за ним. Неожиданно его зеленые глаза впились в нее, а сам он встал и протянул ей руку. Этого я уже не вынесу, подумала она, но все-таки встала с дивана. Его рука. Она держала ее в своей. Ощущала его кожу. — Здравствуй, Руфь. — Здравствуй, — с трудом выдавила она. — Я не стану мешать, хотел только поздороваться с тобой. Вот уж не думал, что встречу тебя здесь, но, может быть, ты часто бываешь в Осло? Он говорил тихо и все еще держал ее руку. — Нет, — проговорила она, не зная, что ему сказать. Он смотрел на их руки, потом отпустил ее, и они одновременно сели. Руфь сосредоточила свое внимание на бороде Биргера. Она слегка вилась по бокам и в свете ресторана казалась почти розовой. Руфь чуть передвинулась, чтобы не встречаться с Гормом глазами. Но теперь ей стало трудно смотреть в глаза Биргеру. Она попыталась откинуться на спинку дивана, чтобы Горм не мог видеть ее, но он сидел лицом к ней всего в метре от неё. Она раскрыла сумочку, проверила, на месте ли записная книжка, ключи и носовой платок. Все было на месте. Биргер заговорил об Эгоне Шиле, о котором Руфь рассказывала ему, пока они ехали сюда из музея Мунка. Ему хотелось посмотреть картины Шиле, пусть даже это будут репродукции на почтовых открытках. Руфь кивнула и хотела сказать, что могла бы в следующий раз захватить с собой альбом Шиле, но это мгновенно вылетело у нее из головы. Рука Горма лежала на подлокотнике. Гладкое обручальное кольцо делило безымянный палец на две части. Толстый спутник Горма заказал два виски и больше ничего — они поели в другом месте. Горм поднял руку и поправил: одно пиво и одно виски. — Я забыл, что ты любитель пива, — загрохотал толстый. — Это сильное преувеличение, но после такого долгого совещания мне хочется пить. — Я уже говорил, что терпеть не могу эти сети магазинов. Мы должны производить товар за границей. Вот в чем будущее. Тебе нужно отказаться от этой норвежской мелочи, Горм. Настоящего дохода ты от этого не получишь. Биргер пытался завладеть вниманием Руфи. Спросил ее о чем-то, но она тут же забыла его вопрос. — Прости, что ты сказал? — Ты его хорошо знаешь? — тихо спросил Биргер и наклонился к ней. — Кого? Он незаметно кивнул на соседний столик. — Нет, не очень, — пробормотала она. — А мне показалось... Им принесли заказ. Лосось с горчичным соусом и картофельным пюре. Теперь он будет смотреть, как я ем, подумала Руфь, не зная, как себя вести. Официант принес на соседний столик пиво и виски, налил ей с Биргером белого вина и ушел. |