Книга Келльская пророчица, страница 109 – Дэвид Эддингс

– Все закончилось, Шелк. Кажется, я стану скучать по этим временам, и тоска нападет сразу же, как только я высплюсь.

– Да, последние деньки выдались горячие, не правда ли? Но утешься. Ежели мы помозгуем сообща, то выдумаем массу занятного и скучать нам не придется.

– Уж я-то знаю, что меня ожидает.

– Да? И что же, если не секрет?

– Я буду обременен отцовскими обязанностями.

– Но ведь твой сын не вечно будет малышом.

– В моем семействе Гэран, как выяснилось, окажется далеко не единственным ребенком. Мой друг – ну, тот, голос которого я все время слышал, – обрадовал меня. Велел поджидать появления дочек – одной за другой...

– Что ж, недурно. Это поможет тебе остепениться. Вовсе не хочу ни в чем тебя упрекать, но порой ты бываешь чересчур ветреным, Гарион. И года не проходит, чтобы ты стремглав не несся на другой конец света со своим пылающим мечом.

– Пытаешься надо мной подшучивать?

– Я? – Шелк улегся поудобнее. – Послушай, но ведь не будет же Сенедра каждый год приносить тебе по дочке? К тому же женщины могут рожать лишь до определенного возраста...

– Шелк, ты еще не позабыл Ксебелу? Ну, ту дриаду, которую мы повстречали неподалеку от Лесной реки в южной Толнедре?

– Это та, которая обожает всех мужчин без разбора?

– Именно она. Как по-твоему, эта дама не распрощалась еще с детородным возрастом?

– О-о-о, никоим образом!

– Так вот, этой «девушке» более трех тысяч лет от роду. А Сенедра, насколько тебе известно, тоже дриада.

– Тогда, возможно, ты сам постареешь и... – Шелк осекся и скосил глаза на Бельгарата. – О, похоже, у тебя и впрямь серьезная проблема.

Они взошли на борт «Морской птицы» около полудня. Бэрак согласился, хотя и без видимой охоты, послушно следовать за Креской к побережью Перивора. Когда два капитана повстречались и внимательно осмотрели оба корабля, дело быстро пошло на лад. Креска рассыпался в похвалах «Морской птице», чем тотчас же завоевал расположение Бэрака.

Когда подняли якорь, Гарион встал у правого борта и стал не отрываясь глядеть на странную пирамиду, возвышающуюся над морем, и на столб черного жирного дыма, поднимающийся из амфитеатра.

– Дорого дал бы за то, чтобы оказаться там вместе с вами, – тихо произнес Хеттар, облокачиваясь на перила рядом с Гарионом. – Ну, и как все было?

– Шумно и суматошно, – ответил Гарион.

– А почему Бельгарат так настаивал, чтобы тушу дракона сожгли?

– Он его просто пожалел.

– Бельгарат порой бывает очень забавен.

– Не стану спорить, друг мой. Как поживает Адара? Как детишки?

– Прекрасно. Кстати, Адара опять ждет малыша.

– Опять? Хеттар, вы с нею стоите Релга и Таибы!

– Не вполне, – ответил честный Хеттар. – Они все еще впереди. – Он нахмурился и его орлиный профиль стал казаться еще суровее. – Полагаю, кто-то все же жульничает. Таиба приносит то двойни, то тройни. Адаре трудненько за нею угнаться.

– Я не хочу указывать пальцем, но, сдается мне, без Мары тут не обошлось. Чтобы вновь заселить Марадор, понадобится немало времени. – Гарион поглядел в сторону носа корабля, где стоял Унрак, а рядом с ним, словно тень, – юный Натель. – Что все это означает?

– Точно не знаю, – отвечал Хеттар. – Натель довольно жалок – полагаю, Унрак искренне ему сочувствует. Насколько я понимаю, Натель мало хорошего видел в жизни, поэтому с радостью приемлет даже жалость. Он вот так и таскается, словно щенок, за Унраком – с тех самых пор, как мы его подобрали. – Рослый алгариец оценивающе оглядел Гариона. – У тебя усталый вид. Тебе надо хорошенько выспаться.

– Я с ног валюсь, – признался Гарион, – но не хотелось бы перепутать день с ночью. Пойдем поболтаем с Бэраком. Когда он сошел на берег, вид у него был сердитый.

– Ты ведь знаешь Бэрака как облупленного. Он всегда бесится, если какая-нибудь битва проходит без его участия. Пойди покорми его баснями. Добрый рассказ он ценит не дешевле доброй схватки.

Как хорошо было снова оказаться среди старых друзей! В душе Гариона образовалась некая пустота, когда он расстался с ними в Реоне. Ему недоставало не только их залихватской самоуверенности – куда сильнее тосковал он по их дружбе и сердечной привязанности, которой не могли скрыть даже вечные пререкания. Когда они двинулись к рулевой рубке, где стоял гигант Бэрак, положив огромную руку на штурвал, Гарион заметил вдруг Закета и Цирадис, стоящих чуть поодаль у борта. Он быстро сделал Хеттару знак и приложил палец к губам.

– Подслушивать нехорошо, Гарион, – прошептал долговязый алгариец.

– Это вынужденная мера, – шепотом ответил Гарион. – Мне просто надо убедиться, что не потребуется действовать самому.

– Действовать?

– Потом объясню.

– Что ты теперь собираешься делать, великая прорицательница? – спросил Закет у хрупкой девушки. В голосе монарха звучала глубочайшая нежность.

– Весь мир лежит передо мною, Каль Закет, – печально ответила она. – Бремя великой миссии не гнетет меня более, и не надо называть меня прорицательницей, ибо и это в прошлом. Глаза мои видят теперь обычный дневной свет – и я всего лишь обыкновенная женщина.

– Вовсе не обыкновенная, Цирадис, далеко не обыкновенная!

– Ты очень добр, Каль Закет.

– Давно пора отбросить это дурацкое «Каль», Цирадис. Это величайшая глупость. Ведь слово это в переводе означает и «король» и «бог». А теперь, собственными глазами увидев настоящих богов, я понял, как глупо было с моей стороны требовать от подданных, чтобы они обращались ко мне так. Но мы отвлеклись. Верно ли я понял, что глаза у тебя были завязаны долгие годы?

– Да.

– Так, значит, у тебя еще не было возможности взглянуть на себя в зеркало?

– Ни возможности, ни желания.

Закет как человек проницательный тотчас же понял, что это дает ему карты в руки.

– Так позволь же моим глазам быть твоим зеркалом, Цирадис, – сказал он. – Погляди мне в глаза и увидишь, как ты прекрасна.

Цирадис залилась краской.

– Твоя лесть смущает меня, Закет.