Онлайн книга «Тингль-Тангль»
|
Вино оказалось тягучим, вяжущим, со слегка заметным привкусом – то ли ягодным, то ли травяным. Ничего особенного, по большому счету. В том, чтобы пить чужое вино в чужой квартире, может, и есть кайф, но при условии, что это должны быть совсем другое вино и совсем другая квартира. А эта квартира не нравилась Ваське – и гостиничной безликостью, и отсутствием какой-либо тайны; даже Ямакаси со всей своей экзотичностью не расшевелил ее. Напротив, это она как будто поглотила развеселую ярко окрашенную птицу, прибила к земле. – Смотри-ка, что я нашел!.. – он стоял у распахнутых створок платяного шкафа и рассматривал его внутренности: одинокий костюм на перекладине, белая рубашка, светло-голубая рубашка, светло-бежевая рубашка. И дорожная сумка в углу. Мельком скользнув взглядом по одежде, Ямакаси присел на корточки перед сумкой и бесцеремонно дернул молнию на ней. Васька вздохнула: а она-то еще переживала из-за инспекций его чахлого рюкзака, идиотка!… – И как? Есть что-нибудь интересное? – Погоди… Он запустил обе руки в сумку – глубже, еще глубже, а потом стал просто выбрасывать вещи на пол: футболка, еще одна, несессер, прозрачный пакет с носками, фляжка из белого металла, сувенирная матрешка с лицом Петра Первого, сувенирная тарелка с разведенными пролетами Дворцового моста, туристическая карта города, вельветовые шорты песочного цвета, несколько буклетов, узкий белый конверт. – Как думаешь, кьярида, мне пошли бы такие шорты? – спросил Ямакаси. – Безусловно. Хочешь примерить? До сих пор Васька имела счастье видеть Ямакаси только в двух ипостасях: в полотняном casual и абсолютно голым. Возможно, смена декораций пойдет ему на пользу. – Пока воздержусь… А костюм? Как думаешь, хорош бы я был в костюме? – Просто неотразим. – А сейчас я недостаточно неотразим? – Никакая одежда не сделает тебя лучше, чем ты есть, – сказала Васька и, помолчав, добавила. – И хуже тоже. Оставив идею с шортами и костюмом, Ямакаси вскрыл конверт: – Санкт-Петербург – Дюссельдорф. Вылет через двенадцать дней. Кажется, мы нарвались на гостя нашего города. – Давай оставим его в покое, а? – Хочешь уйти? – он больше не выбрасывал вещи из сумки: может быть, потому, что они закончились. А может, подругой, пока еще неизвестной Ваське причине. Спина его напряглась, и, спустя мгновение, он обернулся, держа в руках совершенно одинаковые кожаные мешочки. Да, их можно было назвать мешочками с затягивающимся на горле кожаными же шнурками. Или кисетами, чей размер несколько превышал обычный. Ямакаси по очереди подбросил каждый из них и подмигнул Ваське. – Какой? Она наугад ткнула в левый, и мешочек тут же выпорхнул из руки Ямакаси: чтобы поймать его, Ваське пришлось изогнуться в прыжке. Операция по поимке кожаного кисета обошлась без травм и без отбитых ладоней, хотя он оказался тяжелым. И тяжесть его была настолько приятной, что Васька в первую секунду даже сдуру подумала о золотых слитках. – Открывай, – скомандовал Ямакаси. – Но… Это не совсем прилично… – Разве ты не хочешь знать, что там внутри? – Хочу, – честно призналась Васька. – Тогда открывай. Когда она, слегка подрагивающими от волнения пальцами, потянула за шнурок, то загадала: золотой слиток, там должен быть золотой слиток; Или колбаска из ткани, туго набитая монетами. В этом призрачном и пока еще полностью не проявленном золотом свете и комната заиграла совсем по-другому. Как именно – этого Васька понять не успела. Края мешочка отогнулись, кожа легонько затрещала, и на свет божий выполз утюг. Маленький складной утюг для путешествующих из Дюссельдорфа в Питер и обратно. Утюг, никакое не золото! У-тюг! Васька была так уязвлена оскорбительным явлением какого-то сраного утюга, что едва не расплакалась. А подлец Ямакаси принялся хохотать. – По-моему, ты нашла клад, кьярида! – По-моему, тоже. Васька с трудом подавила в себе желание запустить утюгом в голову зарвавшейся птице, но удержалась: Ямакаси не виноват, она сама выбрала его левую руку. Что же тогда в правой? – Думаю, не утюг, – сказал Ямакаси. – Два утюга это слишком даже для человека, прилетевшего из Дюссельдорфа. – А может, он прилетел совсем не из Дюссельдорфа. – Тогда тем более слишком. Ямакаси уселся на пол, сложил ноги по-турецки и поставил кисет перед собой. А потом подпер татуированной рукой татуированный подбородок. – На что ставишь, кьярида? – Ни на что… Я уже поставила. Ты видел сам… – Да. Но кому-то из нас двоих должно повезти, ведь так? – Не факт. – А я думаю, это было бы справедливо. Он медлил, и чем дольше медлил, тем глупее становилась ситуация. Он медлил и с каждой, минутой что-то неуловимо менялось в нем. Что сделал бы пересмешник Ямакаси, которого она знала? Уже давно бы обнюхал неожиданный рождественский подарок со всех сторон, уже давно распотрошил бы кожу нетерпеливыми руками; несмотря на свой взрослый вид, он все равно остается ребенком. Большим хулиганистым, знающим толк в жестокости ребенком. Трудно представить, куда завели бы их шалости, появись Ямакаси не сейчас, а тогда, в Васькином детстве. И что тогда было бы с Лехой и Бычком. Ничего. Они бы просто признали безоговорочное лидерство Ямакаси. Они бы приняли присягу на верность ему и, в подтверждение серьезности и значительности момента, сожрали бы полкило сырой земли и сожгли бы дохлую крысу. – Ну что же ты? – подстегнула Васька Ямакаси. – Давай. – Может, не стоит? – неожиданно спросил он. – Почему? – Мы можем оставить все как есть, положить вещи на место и уйти. Еще не поздно. Искать логику в словах и поступках Ямакаси бесполезно. – Мы не можем оставить все как есть. Потому что все уже не так, как есть. Вино… – При чем здесь вино? – Мы выпили хозяйское вино, – в подтверждение своих слов Васька постучала ногтем по пластиковому стаканчику. – Ты права, – после недолгого раздумья согласился Ямакаси. – Только не говори потом, что я тебя не предупреждал. Даже не подняв распухший кожаный кисет с пола, он потянул за шнурок: так же, как это сделала Васька пять минут назад. И вынул из него пистолет. От неожиданности Ямакаси присвистнул, а Васька судорожно втянула в себя воздух. В пистолете не было никакой умиротворенности, никакой сентиментальности, он оттягивал руку Ямакаси и, судя по всему, готов был управлять ею. |