Онлайн книга «Смерть на кончике хвоста»
|
Синтез Джин Сиберг и фильма «Матрица» снял очки и откровенно зарыдал. — Ну, что с тобой? — обеспокоенно спросил Леля. — Я его люблю, — выдавила из себя племянница. — Ты не знаешь, он женат? — Офонарела, что ли?! — Ты бесчувственный тип. Ты ничего не понимаешь! Это такой человек… Я буду всю жизнь служить только ему… Симка гибла у него на глазах, и он ничего не мог сделать, чтобы предотвратить эту гибель. Правда, оставалось еще административное воздействие. — Не будешь, — процедил Леля. — Это почему же? — Потому что я его упеку. За растление малолетних. — Дурак ты, дядя! Серафима отвернулась к окну, прижала поганую вороновскую книжонку к груди, и всю оставшуюся до дома дорогу они не разговаривали. Леля высадил племянницу у подъезда, впервые в жизни не получил поцелуй на прощание и рванул к себе на Ветеранов. Там его уже должна была ждать Регина. Должна была. Должна. Она действительно ждала его. Хотя и не слышала, как тихонько он повернул ключ в замке и как тихонько вошел в дом. Она сидела в полутемной спальне перед небольшим трюмо красного дерева, доставшимся Леле от покойной матери (вся остальная родительская мебель перекочевала к Алабиным-Митницким). Над трюмо неярко горело бра, и он увидел лицо Регины. Она внимательно рассматривала свой шрам. Очевидно, достигнув статуса фотомодели, она все еще стеснялась его и все еще не верила себе. Бедная девочка! Леля поймал в зеркале отражение Регины и улыбнулся ему. — Я не заметила, как ты пришел, — шепотом сказала она. — Я тоже, — ответил он. — Как твоя встреча? — Хуже не придумаешь… Я вывалил ему все — правда, не называя имен. — Он спрашивал тебя о версиях? — Регина потянулась к нему и обняла за шею. — Этот чертов писатель не нуждался в моих версиях. Должно быть, у него самого их хоть отбавляй. Он потребовал полный перечень улик и полный список действующих лиц, включая эпизодические. — Я там тоже фигурирую? — Опосредованно, девочка, опосредованно. — Как возлюбленная главного сыщика? — она рассмеялась. — А ты — моя возлюбленная? — с замиранием сердца спросил Леля. — А ты как думаешь? — Она не дала ему ни умереть, ни воскреснуть — и продолжила: — Звонил твой напарник. У него какие-то важные новости. — Саня? — Ну да… А знаешь, мне понравился этот твой писатель. Настоящий книжный червь. Детективщик-ипохондрик. Ты не будешь возражать, если я приглашу его на юбилей «Калипсо»? Намечается большая вечеринка… Послезавтра в десять вечера. Самые лучшие девушки и самые стильные молодые люди. — Буду. Буду возражать, — ревниво сказал Леля. — Тем более что меня самого никто не приглашал. — Разве? — рассмеялась Регина. — Я приглашаю тебя. Позвони Гусалову, он просил. То, что сообщил ему спустя несколько минут Гусалов, повергло Лелю в шок. Не добравшись до Лели, с Саней связался один из официантов, обслуживавших столик Радзивилла в «Диких гусях» в тот самый роковой вечер. С опозданием в почти десять дней чертов идиот вдруг вспомнил одну характерную примету спутницы Радзивилла. Она довольно необычно курила: выпуская сразу несколько колец и нанизывая их на струю дыма. Леля тотчас же вспомнил гримерку на «Ленфильме» и кафе «Гейша». И безупречную латынь. Так курить могла только Никольская… 14 февраля — 15 февраля Наталья Наталья догнала Воронова уже возле метро. Воронов стоял перед входом и долго раздумывал: входить или не входить. С одной стороны — довольно удобно, десять-пятнадцать минут — и на Васильевском; с другой — разгул эпидемии, вестибюль, в котором попадаются бомжи, кишащие паразитами и туберкулезными палочками. — Воронов! — что есть силы крикнула она, и писатель нехотя повернулся к ней. — Вот и вы. Давненько вас не было. — Смотреть на вас было отвратительно, — с ходу бросила подошедшая Наталья. — А зачем вы увязались? Да еще оккупировали столик у окна… Я сам хотел туда сесть. — Мне было интересно, как вы встретитесь с этой малолетней соплячкой. — Удовлетворили свое любопытство? — Это ад кромешный, честное слово. — Все-то вы видели, всюду побывали. Даже ад есть с чем сравнить, — подколол ее Воронов, но Наталья даже не обратила внимания на этот изысканный выпад. — И не такая уж вы овца, какой хотели прикинуться! — Что вы имеете в виду? — Да если бы не этот ее соглядатай-дядя, вы бы на нее набросились! — Не говорите чепухи. Милая девочка, знает наизусть мои книги, любому писателю было бы лестно. — Я тоже знаю ваши книги наизусть, но вы ведь не целуете мне руки! — с неожиданной обидой в голосе сказала она. — Так вас это задевает? — Ничего меня не задевает. Просто у меня сложилось такое впечатление, что россказни этого дяди-следователя были только предлогом. А на самом деле… — Наталья наконец-то поняла, что выглядит со своей карманной ревностью совсем уж скверно, и переменила тему: — Ну, вы хоть узнали то, что хотели? — В общем, да… Я добыл еще несколько недостающих фрагментов. Можно приступать к сборке… Если что-то получится, конечно. — Вы договорились встретиться? — сухо спросила Наталья. — Вы и это знаете? Подслушивали? Читали по губам? — Очень нужно было… Я так предположила. Уж чересчур сально вы на нее смотрели, когда подписывали книгу! Я понимаю, сейчас такие в моде, стильные и черные, в длинных пальто… Насмотрелись фильма «Матрица», вот у них мозги и поплыли. Но вы-то ведь не Терминатор, Владимир Владимирович, посмотрите на себя! Типичный писатель-надомник, и домашние шлепанцы идут вам гораздо больше… А эта девчонка… — Далась вам эта девчонка… Да, мы договорились встретиться. — Я так и знала! — В ближайший понедельник… Я обещал рассказать ее дяде более или менее приемлемую версию… А вы думаете, мне было легко, когда он рассказывал о собаке? Да я чуть со стыда не сгорел, чуть под стол не влез от страха. Изображать из себя полное неведение и утаивать от следствия важную информацию… — Вы хотите меня сдать? — Нет, что вы… Знаете, Наталья, у меня такое ощущение, что я уже нащупал разгадку, не хватает только одного штриха, одной маленькой детали… Но даже и это не главное… Вторая смерть — смерть Дарьи Литвиновой… Она выбивается из контекста, она случайна, а в таком деле не должно быть никаких случайностей… И вообще… Мне кажется, что она здесь лишняя… |