Книга Смерть на кончике хвоста, страница 97 – Виктория Платова

— Он здесь? — прерывающимся шепотом спросила у Лели Симочка.

— Да.

— Я сейчас умру… Где он?

— Столик в углу с правой стороны. Симочка сразу же приклеилась к Воронову жадными глазами. И с трудом перевела дух.

— Какой красивый… Я не могу… Я в обмороке упаду… У меня ноги не слушаются…

— Не будь дурой, Симка! Он ждет. Леля едва дотащил пошедшую красными пятнами племянницу до столика. Но представление героев оказалось скомканным: Воронов что-то шептал, вяло пожимая руку Симочки, та в ответ что-то булькала, оба покраснели, неловко устроились за столом и уставились друг на друга.

— Так я заказываю ужин? — решил разрядить обстановку Леля.

— Да-да, конечно, — испуганно поддержал его Воронов. — Я и сам думал, но пусть дама выбирает…

Спустя двадцать минут они наконец-то застучали вилками и принялись обмениваться незначительными репликами: «Я обожаю ваши книги, Владимир Владимирович!», «Я польщен…», «Ваш герой, он такой интеллектуал… а только интеллект имеет право на мужество и сексуальность…», «Это неожиданный взгляд на вещи, особенно для такой юной особы, как вы…»

У Лели сразу же свело скулы от подобного чириканья, и он откинулся на стуле. И погрузился в свои собственные мысли.

Вместо того чтобы пообедать в «Ватсоне» с Региной, он вынужден надзирать за племянницей и полоумным писателем. С другой стороны — сам виноват: Регина хотела поехать с ним, но дурацкая ревность — даже к этому литературному пигмею, о господи! — заставила Лелю мягко отказать. Впрочем, он нашел довольно убедительные аргументы:

— Это не моя встреча, девочка, пойми… Если появишься ты, Симка совсем стушуется, да и писатель будет смотреть только на тебя.

— Ты думаешь?

— Конечно. Все всегда смотрят только на тебя.

Спорить с очевидным Регина не стала.

Мысли Лели плавно перетекли к Денису Евгеньевичу Маркелову, сотруднику студии компьютерной графики «Автопилот». Встреча с Маркеловым насторожила Лелю, но так и не добавила ничего нового в расследование дела.

Визитка с реквизитами студии компьютерной графики, найденная в кармане джинсов, отлично стыковалась со всем тем, что рассказал о Литвиновой Базилевич. А приписка «Вы мне нравитесь» отсылала его к характеристикам, данным покойной манекенщице Региной и самой Гатти. Интересно, кого именно нашла в лице Дениса Маркелова Дарья? Сподвижника по компьютерным взломам или пылкого влюбленного?

Чтобы получить ответы хотя бы на часть вопросов, Леля решил встретиться с Маркеловым на нейтральной территории. Он вообще предпочитал без надобности не тягать людей в управление, справедливо полагая, что казенная обстановка не способствует развязыванию языков.

Студия «Автопилот» располагалась на Бармалеевой улице, и Маркелов назначил ему встречу неподалеку, на людном Чкаловском, у бара «Царская охота». Немедленно.

Маркелов так и сказал — «немедленно». Едва лишь Леля представился и сообщил, что звонит по поводу Дарьи Литвиновой. Если, конечно, господину Маркелову о чем-нибудь говорит это имя.

Имя говорило. И после непродолжительного молчания таинственный Маркелов выдохнул в трубку:

— С ней что-нибудь случилось?

— Как вам сказать, — Леля избегал разговоров о смерти по телефону. — Если вы не возражаете, нам необходимо встретиться. Когда мы сможем поговорить?

— Немедленно. Я должен куда-то подъехать?

— Вы же на работе… Я сам могу подъехать.

— Тогда на Чкаловском, у «Царской охоты». Знаете это заведение?

В «Царской охоте» несколько лет назад Леля задушевно беседовал с гражданином Гнедковым Николаем Ивановичем о дзэн-буддизме. Впоследствии Гнедков оказался серийным убийцей и педофилом-растлителем по кличке Гнида.

— Буду через сорок минут.

— Что все-таки произошло?

— При встрече.

…Когда Леля подъехал к «Царской охоте», Маркелов уже отирался у входа.

Это был симпатичный молодой человек с довольно стандартным лицом дамского угодника: трехдневная щетина, отважный нос ковбоя «Мальборо» и резко очерченные губы. Леля тотчас же вспомнил несколько помятую физиономию покойного Радзивилла.

Что ж, Литвинова действительно была либо всеядной нимфоманкой, либо расчетливой и умной стервой. Но и та, и другая вполне могли убить, психологии это не противоречило.

— Вы Маркелов? — спросил Леля у молодого человека.

— Да. А вы, судя по всему…

— Меня зовут Леонид Петрович. Давайте зайдем, выпьем кофейку, успокоимся…

— Что произошло с Дарьей? — Лицо Маркелова страдальчески сморщилось.

— Вы близко знакомы?

— Близко? Да мы жили вместе! До самого последнего времени… Пока… Пока не появился этот…

Неожиданный поворот. А паренек, похоже, не на шутку взволнован. Еще, чего доброго, начнет душевный стриптиз прямо на улице! Леля увлек Маркелова в помещение, а спустя несколько минут под бесконечного, как коровья жвачка, Филиппа Киркорова они уже пили кофе.

— Мне очень неприятно сообщать это вам, Денис Евгеньевич… Но Дарьи Литвиновой больше нет в живых…

Подбородок Маркелова задрожал, а глаза остекленели. Пауза длилась несколько трагических минут, и только потом он прошептал:

— Что? Что вы сказали?!

— К сожалению…

— Нет… Как это произошло?

— Вы говорили, что жили вместе.

— Да. У нее… Она сама на этом настояла… А потом появился этот чертов банкир. Не так давно, может быть, в январе… Вернее, я узнал об этом в январе… Она должна была уехать с ним куда-то. Сама сказала мне, что уезжает якобы на съемки, но я чувствовал, что это просто предлог, не более.

— Значит, банкир.

— Ну да.

— Она не упоминала его имени?

— Подождите… Она называла его Германом. Знаете, мне плевать, как бы его ни звали.

— Вы стали выяснять отношения? — спросил Леля. — Поссорились с ней?

— Вы просто не знаете Дашу. С ней невозможно выяснять отношения. Он как-то позвонил среди ночи… Ему было наплевать, что Дарья живет не одна. Что у нее есть мужчина.

— А вы?

— Я вспылил. Собрался и ушел, даже зубную щетку оставил. И бритвенные принадлежности… Думал, она позвонит, мы ведь любили друг друга… Во всяком случае, она говорила мне об этом, и я так думал.

Интересное кино.

Леля нахмурился. Никаких зубных щеток и бритвенных принадлежностей в квартире Литвиновой найдено не было. Впрочем, это ничего не значит: уязвленная женщина, а тем более женщина, которая твердо решила встречаться с другим мужчиной, вполне могла выбросить все это добро на помойку.