Онлайн книга «Победный ветер, ясный день»
|
Напрасно, совершенно напрасно она решила покаяться в старенькой исповедальне с номерным знаком «Р371КИ». Слишком дорого ей будет стоить внезапный приступ откровенности. И что за помутнение на нее вообще нашло?.. Но углубиться в эти запоздавшие мысли Лене так и не пришлось. Гурий взял себя в руки и вполне деловым тоном спросил: — И какое же отношение имеет убийство в «Селене» к смерти вашей подруги? Пора. Не говоря ни слова, Лена расстегнула рюкзак и извлекла на свет божий то, что, по ее мнению, могло иметь отношение к убийству Романа: контракт с «Лиллаби», подписанный Афой. Контракт, которому так и не суждено будет вступить в силу. Спустя секунду бумага перекочевала в руки Адониса — Лао-цзы, и он принялся изучать ее, изредка шевеля безупречными, с точки зрения какого-нибудь древнегреческого ваятеля, губами. — Ни фига себе, — вынес свой вердикт Гурий ровно через десять минут. — Значит, они были знакомы. Интересная киношка. Но… — Что — «но»? — по инерции спросила Лена, хотя и так было ясно, что Гурия явно не устроил жанр киношки. — Это можно рассматривать только как косвенную улику. И то… — Но они знали друг друга… — Мало ли кто был с кем-то когда-то знаком. За такие вещи не убивают, согласитесь. А от случайностей никто не застрахован. Хотя факт примечательный… — Есть еще один… Может, не такой примечательный… Вот… Билет на электричку, следующий подпунктом номер два, произвел на Гурия гораздо большее впечатление и потребовал гораздо больше времени на изучение. Гурий, перекрывая свой же собственный рекорд, ползал по нему глазами около двадцати минут. — Тэк-с… Наша ветка… Наша зона. Судя по дате — прошлая пятница. Вечер. Как раз тогда ваша подруга и… Откуда у вас этот билет? — Это — его билет. — Кого — «его»? — Романа. Романа Валевского. — Имя, совсем недавно такое дорогое, слетело с Лениного языка, как птица, оставив после себя странный пернатый привкус легкой грусти. И больше ничего. Теперь она точно знала, что, произнесенное еще и еще раз, оно больше не будет причинять ей боль. Сожаление о несбывшемся, но не боль. — Интересная киношка, — еще раз повторил Гурий. Но — с гораздо большим энтузиазмом. Жанр, в котором был выполнен злосчастный билет, на этот раз оказался его любимым. — Откуда вы знаете, что билет принадлежал.., м-м.., убитому? — Знаю. — Откуда? — Это билет… Это билет из его портмоне. — Вот как? — Гурий, до этого державший Лену на периферии зрения, повернулся к ней всем корпусом. — И каким же образом он оказался у вас? — Оказался. — Так не пойдет. Либо вы рассказываете мне все… — Либо?.. «Либо» не предвещало для Лены ничего хорошего, даже полубоги умеют сводить классические брови к классической переносице и классически испепелять взглядом, но ведь она сама влезла в эту авантюру. И теперь нужно идти до конца, ничего не попишешь. — Хорошо. Я скажу. Я получила его от одного человека. — От какого человека? Знакомого… м-м.., покойного? Представить алконавта Печенкина знакомым балетной знаменитости можно было только в горячечном бреду или во время приступа острого психоза, и Лена хмыкнула: — Это вряд ли… Скажем, я вырвала зубами… Он случайно оказался поблизости от места.., где все это произошло… Он был там… И… — Был там? Когда? — Думаю… Еще до того… — Так. Подождите. — На бледное лицо Гурия моментально вскарабкался азартный румянец. Сейчас он крутанет колесо навязшей на зубах дурацкой игры «Поле чудес» и начнет угадывать. По буквам. — Я, кажется, знаю, о ком вы говорите… — Даже так? — Печенкин!.. Точно — Печенкин! Прав я? Вместо буквы он угадал целое слово — с первой попытки, с первого захода, как и положено полубогу. Так что Лена даже не удивилась, лишь спросила для проформы: — Интересно… Каким образом? — Каким? Да будь на его месте кто-то другой… — по лицу Гурия вдруг пробежала судорога. — Будь на его месте кто-то другой, более серьезный, — вы бы здесь не сидели… Вы хоть это понимаете, девушка? Вы понимаете, куда вы влезли?.. Тоже, деятели… Улика не последняя — и вот так, без изъятия, без оформления протокола… — Да ладно вам… — огрызнулась Лена, вспомнив обстоятельства, при которых ей достался узелок с места преступления. — Вы-то сами… Вы сами даже не почесались, чтобы что-то там изъять… — Зато вы… — огрызнулся Гурий. — Ладно… И что вы прикажете со всем этим делать? Хороший вопрос. — Делайте, что считаете нужным… — Силы неожиданно покинули Лену. — Вы же понимаете, я должен составить протокол… Приобщить улики к делу… Которое веду даже не я… А… Ничего нового, а уж тем более — радостного в этом известии не было, и за чеканным, но нежным профилем Гурия нарисовался совсем другой профиль: неумеренно-каннибальский, с лучевой костью в носу и берцовой — в жестких вихрах. С перепугу Лена даже вспомнила выходные данные дикаря, запечатленные в его корочках: Сивере Антон Александрович. — Сивере Антон Александрович, — закончила за Гурия она. — Майор Сивере. Вы и это знаете? — У лейтенанта из провинциального Мартышкина отвисла челюсть. Что ж, если у нее и были какие-то сомнения насчет собственной судьбы, то теперь их не осталось вовсе. — А вы? — пролепетала Лена. — А мне по должности положено… И потом… — Гурий раздул щеки, — ..это мой старинный приятель. Антон Сивере. — Приятель?.. Только этого не хватало! — Приятель. Друг даже… Да. Друг — это вернее… — Вот как. — Губы больше не слушались Лену. Адонис — Лао-цзы на поверку оказался троянским конем — в полном соответствии с древнегреческой мифологией. — Значит, вы знаете Антона. — Виделись… — Даже так? И при каких обстоятельствах? Вот сейчас она и начнется, троянская резня. От нее не спрячешься в укромном уголке, лучше уж сразу упасть на колени и в такой неудобной позе ожидать лодчонку через приснопамятный Стикс. А еще лучше — камень на шею. И утопиться во все том же Стиксе. Но топиться Лена не стала. — Это та самая случайность, — сказала она. — О которой вы говорили… И от которой никто не застрахован… |