Онлайн книга «Моя дорогая служанка»
|
А Серафима Аркадьевна была права насчет мужчин после сорока пяти, похоже, у них действительно бывает кризис, страх приближающейся старости. И от этого страха они готовы убежать каким угодно способом. Мудрая женщина, эта графиня, ничего не скажешь. А этот-то хорош! Седина в бороду… – Похоже, вы просто потеряли из-за нее голову, – предположила я. Он прикрыл глаза: – Господи! Кто мог убить ее?! Она была такой красивой, такой страстной… А мы даже не попрощались, только поругались… Он едва не плакал. – Виталий Яковлевич, вернитесь, пожалуйста, в реальность. Я вам верю, что убили не вы, иначе не взялась бы за это дело. Но для того чтобы освободить вас, мне нужны доказательства. Итак, где вы были в тот вечер, когда Карину застрелили? – Я приехал к ней в обед, примерно часа в два. Мы сразу же занялись любовью. Потом я принял душ, а она приготовила кофе. Мы пили кофе на кухне и разговаривали. Как-то нечаянно в разговоре коснулись Евгения. Я спросил Карину, продолжает ли он ходить к ней. Она уверила меня, что нет. Но я чувствовал нутром, понимаете, чувствовал, что они продолжают встречаться! А она врет мне. Я сорвался, начал кричать на нее… Я же даю ей денег, подарки там… снимаю ей квартиру, в конце концов! Что ей еще надо?! Почему она встречается еще и с моим сыном? Как она вообще может поступать так?.. Одним словом, я накричал на нее. Она тоже кричала, оправдывалась… «Понятно, – подумала я, – это и был тот первый скандал, о котором говорила соседка». – А второй? – спросила я. – Что второй? – не понял Виталий Яковлевич. Он смотрел на меня удивленно. – Когда вы поругались во второй раз? – А с чего вы взяли, что мы поругались дважды? Вот и этот ваш… Мельников то же самое спрашивал. – Соседка сказала, что слышала скандал дважды. Так когда вы поругались во второй раз? – Врет ваша соседка! – вспылил Удовиченко. – Мы поругались один раз. – Она не моя, скорее, ваша: вы ведь снимаете эту квартиру… Впрочем, ладно, оставим пока соседку в покое. Так что было дальше? Вы поругались… Кстати, во сколько это было? – Примерно часа в три, ну, может, в самом начале четвертого. Потом я поехал домой. Надеялся застать там сына и поговорить с ним по-мужски. Но его не было. Рита была в магазине, у нее там инвентаризация проходила; она предупреждала, что придет поздно. Я послонялся по дому, позвонил несколько раз Евгению на мобильник, но он не брал трубу. Часов в пять, не в силах успокоиться, я поехал на такси на Столичную, снял там… проститутку. Да, да! Проститутку! Потом привез ее в номер частного мини-отеля, мы купили по дороге вино, коньяк, фрукты… Я начал пить, почувствовал, что меня развезло. Я расстроился из-за скандала с Кариной. Она берет у меня деньги и обещает бросить Евгения, но не держит слово. Я просто чувствовал, что он посещает ее… – Виталий Яковлевич, давайте вернемся к проститутке. Как ее звали? – Эмма. Да, она так представилась, хотя, думаю, это не настоящее ее имя. Она ярко-рыжая, и она чем-то похожа на Карину, потому я и снял ее, заплатив за целую ночь. Самое интересное, что у нас ничего не было, я имею в виду секс. Я так напился в тот день! Даже стыдно… Все, помню, жаловался ей на жизнь, на Карину, на сына… Она слушала и ела, ела… Как будто до того неделю голодала. – Значит, говорите, проститутка похожа на Карину… Как вы думаете, она сможет подтвердить ваши слова? – А вы собираетесь ее найти?! – ужаснулся Виталий Яковлевич. – Естественно. Это – ваша соломинка. Точнее, теперь уже наша, раз я ввязалась в это дело. – Татьяна, но как я… Все узнают, что я с проституткой… Жена узнает, теща… Сын! – А как вам то, что они знают о вашей любовнице? Ничего? Нормально? Пусть уж лучше вам будет стыдно дома перед женой и тещей, чем целых двадцать лет перед сокамерниками. Он закрыл лицо руками и застонал: – Вот правильно говорят, что рано или поздно за все приходится платить… – Виталий Яковлевич, кто у вас в семье умеет стрелять из пистолета? – спросила я. – М-м? Из пистолета?.. А-а… Все. Это мой тесть всех научил. Говорил, так, на всякий случай. Мало ли! Он – бывший военный… А что? Я постаралась придать своему голосу безразличие: – Ничего, это я просто к сведению… – Татьяна, вы только не думайте, никто из моих родных не мог!.. – испугался Удовиченко. – А пистолет хранился у вас в спальне, в сейфе? – Да. А потом он пропал оттуда. – Когда? – Не знаю. – Виталий Яковлевич, вы только говорите мне, пожалуйста, всю правду. Иначе мне будет трудно помочь вам. – Да я правду говорю: пистолет пропал, но когда именно, я не знаю! Я же не каждый день проверял его. Он лежал в отдельном ящичке. Это такой специальный сейф для денег и оружия. – А почему вы не заявили в полицию? Он замялся. Помолчал, похрустел пальцами. Я терпеливо ждала. – Виталий Яковлевич, у нас мало времени, – напомнила я. – Видите ли, Татьяна… Он потер виски, снова похрустел пальцами. Он что, решил их сломать? – Так вот… Заявить я не торопился, да… Я думал… Мне казалось, что… Ну? Ну, что же тебе казалось? Что-то ты темнишь, парень! Я решила помочь мученику, иначе он будет до утра хрустеть здесь пальцами: – Вы подумали, что пистолет могла взять Карина? Виталий Яковлевич смутился, но нашел в себе мужество кивнуть: – Как вы догадались? – Женская интуиция. Вы спрашивали у нее про пистолет? – Да. Он опустил голову. – Но она, разумеется, уверяла, что ничего не знает об оружии. Так сказать, ни сном ни духом! Он кивнул, не поднимая головы. – А вы усомнились в правдивости ее слов и потому не заявили о пропаже, не хотели подставлять вашу даму сердца? – Если бы милиция докопалась, кто… взял пистолет, Карину могли бы посадить. Он упорно избегал слова «украла». – Если бы вы заявили о пропаже оружия, Карина, скорее всего, была бы жива, – довольно жестко сказала я. Он поднял на меня глаза. Взгляд его был испуганным. – Скажите мне, Виталий Яковлевич, пожалуйста, только откровенно: когда Карина работала у вас, вы влюбились в нее? – Да, стыдно сказать, как мальчишка! Просто голову потерял. Со мной с молодости такого не было… – И она ответила вам взаимностью. – Я сам был поражен, я не думал, что тоже нравлюсь ей, не ожидал, что нам будет так хорошо… |