Книга Возвращение Мориарти, страница 70 – Джон Гарднер

Нам остается лишь все спланировать, принять решение и быть готовыми к жатве, когда урожай поспеет.

Профессор сел. Некоторое время в комнате стояла тишина. Ее прервали аплодисменты Гризомбра. После некоторого колебания к французу присоединились и остальные. Шлайфштайн хлопал ладонью о стол.

Когда недолгая, но искренняя овация стихла, Гризомбр поднялся и, тщательно подбирая слова, заговорил:

— Я с большим интересом выслушал рассуждения и предложения нашего любезного хозяина. Исходя из собственного опыта, могу утверждать, что к ним стоит прислушаться. В 1871 году я был еще очень молод, но хорошо помню настроения, преобладавшие в Париже во время осады.

Он бросил быстрый взгляд на Шлайфштайна, словно ища подтверждения у представителя нации, взявшей верх в ходе франко-прусской войны.

— Условия были ужасные. Продуктов не хватало, и горожанам приходилось есть даже крыс. Я помню тот день, когда в зоологическом саду застрели слона. Но самое яркое впечатление связано с охватившими город грабежами. Я знаю людей, которые сделали тогда состояние. Разрушение общества поможет нам набрать силу, а потому лично я приветствую профессора Мориарти как нашего духовного лидера.

Один за другим остальные гости высказались в том же духе. Оставалось только обсудить и согласовать основные детали будущей общеевропейской организации. Но прежде чем разговор повернул в эту сторону, из-за стола поднялся Санционаре.

— Как гость Профессора я хотел бы выразить свое уважение, так сказать, в осязаемой форме, — заявил он и, щелкнув пальцами, подозвал сопровождавшего его молодого человека.

Смуглый юноша тут же оказался рядом с ним, продемонстрировав такую быстроту, которую Мориарти счел бы опасной в иных обстоятельствах. Словно ниоткуда, появился вдруг небольших размеров, продолговатый пакет. Санционаре взял его, прошел вдоль стола и с коротким, но почтительным поклоном передал Мориарти.

Профессор осторожно развернул бумагу. Под ней обнаружилась аккуратно перевязанная ленточкой шкатулка. В шкатулке лежала книга — в кожаном переплете, украшенная золотым листком — переведенная на итальянский «Динамика астероида» Джеймса Мориарти. Прекрасно издание, полностью заслуживающее права называться произведением искусства.

— Ее изготовил по моему заказу лучший мастер Флоренции, — сказал Санционаре, и Мориарти пристально посмотрел ему в глаза. Что это? Насмешка? Ярость всколыхнулась в нем. Лицо обдало жаром. Но уже через секунду Профессор овладел собой и произнес положенные случаю слова благодарности.

Не желая уступать итальянцу, Гризомбр подал знак одному из своих сопровождающих, который с характерной для родной нации театральностью предъявил и водрузил на стол плоский предмет, также оказавшийся книгой, не столь толстой, как та, что преподнес Санционаре, но большего формата и в сафьяном переплете.

— Месье Профессор. — Гризомбр облизал губы. — Вы, как и я, ценитель женской красоты. Вы — истинный знаток искусства любви. Представленные здесь фотографии — лучшие из тех, что имеются в моем распоряжении.

Альбом содержал более двухсот фотографий, и в наши дни вызвал бы огромный интерес у богатых коллекционеров эротического искусства. Перевернув несколько страниц, Мориарти позволил себе улыбнуться. Взгляд его ненадолго задержался на изысканных парижанках, запечатленных на разных стадиях разоблачения и в весьма соблазнительных позах.

Следующим на очереди был Шлайфштайн. Подойдя к Мориарти, он по-военному, на прусский манер, щелкнул каблуками и положил на стол лакированный ящичек красного дерева.

— Думаю, мой подарок имеет более практическую ценность.

Крышка повернулась на петлях, и взгляду Мориарти предстал необычной формы пистолет, лежащий на синей бархатной подложке. Ничего подобного Профессор прежде не видел, и, по правде говоря, из всех подарков этот понравился ему более других. Начать с того, что в нем как будто не было ни патронника, ни бойка.

Он вынул пистолет из ящичка, взвесил на ладони — увесистое, надежное, настоящее мужское оружие — и вопросительно посмотрел на немца.

— Это автоматический пистолет, — объяснил Шлайфштайн. — Как видите, еще одна примета прогресса. — Он взял у Мориарти оружие. — Патроны закладываются в обойму, которая вставляется в рукоятку. Взводится само после каждого выстрела. Идея позаимствована у «максима», сам же пистолет — изобретение Хуго Борхардта. Изготовлен в Берлине Людвигом Леве. [67] Я привез несколько обойм. Смею предположить, что эта вещь, подобно многим другим, о которых вы упоминали, будет немало содействовать переменам в нашем бизнесе.

Мориарти кивнул. Огнестрельное оружие всегда привлекало его; держа в руке пистолет, он испытывал странное, волнующее чувство.

Повернувшись, Профессор взглянул на Зегорбе. Испанец не отвел глаз.

— В сравнении с этими подарками мой выглядит не слишком оригинально, — с улыбкой сказал испанец и, поднявшись, протянул длинный, тонкий сверток, в котором оказался толедский кинжал — с рубинами на рукоятке и острым, как бритва, клинком. — Его достоинство в бесшумности, — добавил он спокойно.

Мориарти обозрел лежащую перед ним коллекцию, и губы его чуть заметно дрогнули.

— Ваши подарки, — произнес он негромко, почти шепотом, — представляют все классические грани великого интригана. Добавить сюда пузырек с ядом и какое-нибудь взрывчатое вещество — и меня можно будет назвать ученым, распутником и ассасином.

За столом послышались сдержанные смешки.

— Но мы собрались не для обмена подарками, — продолжал Профессор. — Я пригласил вас поделиться опытом и мыслями, создать некую структуру и наметить планы на будущее. Итоговый результат встречи и будет подарком для всех нас.

Пол Голден ничего не говорил, но слушал внимательно.

— Та штука… автоматическая… выглядит внушительно, — заметил позже Пейджет. — Посмотреть бы еще, как она свинцом плюется.

Разговаривал он со Спиром, который определенно шел на поправку, хотя физиономия его еще оставалась синюшной, а повязки на руках приходилась менять по два раза на день.

— А что за книжку ему француз подарил? — Спир хитро подмигнул, и Пейджет ухмыльнулся.

— Ты-то откуда знаешь?

Спир кивнул в сторону Бриджет, сидевшей на своем обычном месте у кровати.

— Она сказала.

Бриджет покраснела, прикусила губу и смущенно отвернулась.