Онлайн книга «Илиада»
|
Силою всею, — и сами эпейцы, и быстрые кони, — Разом явилися. С ними там были и два Молиона, — Дети совсем и лишь мало знакомые с воинским делом. Город есть Фриоесса, лежащий на холме высоком, С краю песчаной пилосской страны, далеко от Алфея. Город желая разрушить, эпейцы его окружили. Только, однако, прошли чрез равнину, как ночью Афина Вестницей бегом с Олимпа явилась и нам приказала Вооружиться. Народ собрала она, шедший охотно, Рвавшийся жадно в сраженье. Нелей, мой отец, запретил мне Вместе итти с остальными и спрятал мою колесницу. Он полагал, что совсем я военного дела не знаю. Я же и так отличился меж конников наших пилосских, — Пеший: такой оборот придала нашей битве Афина. Есть Миниэий река; она невдали от Арены В море впадает; на ней мы священной зари дожидались, — Конники войска пилосцев; туда же стекалась пехота. Соединившися с ней, в боевые облекшись доспехи, В полдень пришли мы оттуда к священным теченьям Алфея. Зевсу сверхмощному там принесли мы прекрасные жертвы, Богу Алфею быка закололи, быка — Посейдону, А совоокой Афине — пасомую в стаде корову. Ужинать стали потом, по отрядам рассевшись повсюду, И улеглись на ночевку, доспехов с себя не снимая, Вдоль по теченью реки. А надменные духом эпейцы Город уже обступили, желая его уничтожить. Но предстояло им раньше великое дело Ареса. После того как взошло над землей лучезарное солнце, В бой мы вступили с врагом, помолившися Зевсу с Афиной. Только еще началась у пилосцев с эпейцами битва, Первым я Мулия мула сразил, копьеборца лихого, Однокопытных коней захвативши. Был Авгия зять он, Дочери старшей супруг, русокудрой жены Агамеды; Все она снадобья знала, какие земля ни рождает. Медною пикой, когда наступал он, его я ударил. Грянулся в пыль он. А я, на его колесницу вскочивши, Между передними стал. И немедленно мужи-эпейцы Бросились все врассыпную, увидев сраженного мужа, Воинов конных вождя, из эпейцев храбрейшего в битвах. Я за бегущими следом понесся, как черная буря, Взял пятьдесят колесниц; и по-двое воинов с каждой Землю кусали зубами, сраженные пикой моею. Я бы убил и двоих Акторидов, детей Молионы, Если б отец их, пространнодержавный земли колебатель, Их из сраженья не вынес, окутавши облаком темным. Силой великою Зевс тогда преисполнил пилосцев. Не уставая, врагов по широкому полю мы гнали, Их избивая самих и доспехи с убитых снимая. Но лишь пригнали коней мы в Бупрасий, богатый пшеницей, Где Оленийский утес и холм, что зовут Алесийским, Войско оттуда назад повернула богиня Афина. Там из врагов я последнего сверг и оставил. Ахейцы Быстрых погнали коней из Бупрасия в Пилос обратно. Славили все меж богами Зевеса, а Нестора в людях. Если когда-либо был я таким, то был я тогда им. Но ахиллесова доблесть ему одному лишь полезна! Позже, когда наш погибнет народ, он поплачет немало! О дорогой Менетид, не тебя ль наставлял твой родитель В день тот, когда отправлял тебя к сыну Атрея из Фтии? Мы с Одиссеем тогда, находясь в пелеевом доме, Слышали все, что тогда говорил он, тебя наставляя. В дом Пелея, для жизни удобный, мы с ним приезжали, Рать на войну собирая по всей плодоносной Ахайе. Там мы в то время застали героя Менетия в доме, Также тебя с Ахиллесом. Старик же Пелей конеборец Тучные бедра быка сожигал молневержцу Зевесу, Стоя в ограде двора. Он чашу держал золотую И поливал искрометным вином горящую жертву. Оба вы мясо бычачье готовили, мы ж с Одиссеем Стали в воротах. И кинулся к нам Ахиллес удивленный, За руку взял и в чертог к себе ввел, и сесть пригласил нас, И предложил угощенье, какое гостям подобает. После того как питьем и едою мы все насладились, Начал я к вам говорить, убеждая отправиться с нами. Оба в поход вы рвались, а отцы вам давали советы. Старец почтенный Пелей Ахиллесу наказывал сыну Храбро сражаться всегда, превосходствовать в битве над всеми. Акторов сын же Менетий тебя наставлял пред отъездом: «Сын мой! Родом своим тебя Ахиллес превышает, Ты же старше годами. Но он тебя много сильнее. Руководи же им словом разумным и мудрым советом, Будь примером ему; на добро-то он будет отзывчив». Так наставлял тебя старец, а ты забываешь. Хоть нынче Это скажи Ахиллесу; быть может, его убедишь ты. Если ты дух его с богом взволнуешь, — кто знает! Его ты Уговоришь: не бессильны советы, что слышишь от друга. Если ж его устрашает какое-нибудь предсказанье, Если он что от Кронида узнал чрез владычицу матерь, Пусть хоть тебя он отпустит и вышлет с тобой на сраженье Рать мирмидонцев; быть может, ты явишься светом данайцам. Пусть он позволит тебе облачиться в доспех свой прекрасный. Может быть, в битве тебя за него принимая, троянцы Бой прекратят, и ахейцев сыны отдохнут хоть немного От понесенных мучений. В сражении отдых недолог. Будет со свежими силами вам уж не трудно отбросить Войско усталое прочь от судов и от нашего стана». Так говорил он и сердце в груди взволновал у Патрокла. Бегом помчался Патрокл вдоль судов, к Эакиду герою. Он добежал до судов Одиссея, подобного богу, Где для суда и народных собраний сбиралися люди, Где алтари у них также бессмертным воздвигнуты были. Раненный встретился там Еврипил ему богорожденный, Сын Евемона; в бедро пораженный стрелою крылатой, Шел Еврипил из сраженья, хромая. И мокрый катился Пот с головы и до плеч, а из раны тяжелой струилась Черная кровь. Но сознание в нем оставалося твердым. Жалость при виде его охватила патроклово сердце. Он с состраданьем горячим слова окрыленные молвил: «Эх, злосчастные все вы, вожди и владыки данайцев! Видно, вам суждено, вдали от отчизны и милых, Жиром блестящим своим собак накормить илионских! Но сообщи, Еврипил благородный, питомец Зевеса, — Будут ли в силах сдержать аргивяне чудовищный натиск |