Онлайн книга «Илиада»
|
Или ты хочешь и сам, претерпевши немало несчастий, Быть принужденным в печали назад на Олимп возвратиться, И остальным олимпийцам доставить тягчайшие беды? Зевс ведь сейчас же оставит ахейцев и гордых троянцев, Явится к нам на Олимп свирепствовать и похватает Всех нас подряд, не заботясь о том, кто прав, кто виновен! Брось, повторяю тебе, свой гнев за убитого сына! Мало ль мужей, и руками, и силой не худших, чем сын твой, Или убито, иль будет убито еще? Невозможно Племя людей и потомство людское избавить от смерти». Кончив, буйного бога на кресло она усадила. Гера же выйти из дома с собой позвала Аполлона Вместе с Иридой; бессмертным богам она вестницей служит. К ним обратилась она и крылатое слово сказала: «Зевс вам обоим велит поскорее явиться на Иду. После того как, пришедши, лицо вы увидите Зевса, Точно исполните все, что поручит он вам и прикажет». Так им сказав, воротилась обратно владычица Гера, В кресло села. А Феб и Ирида, вскочив, полетели. Прибыли вскоре на Иду, зверей многоводную матерь. Там Громовержца сидящим нашли на Гаргарской вершине. Благоухающим облаком был, как венком, окружен он. Оба, пришедши, пред Зевсом-Кронидом, сбирающим тучи, Остановились. Увидевши их, не гнев испытал он, Так как слова они милой супруги исполнили скоро. К первой со словом крылатым Зевес обратился к Ириде: «Живо, Ирида проворная, мчись к Посейдону владыке, Все, что скажу, передай и не будь ему вестницей ложной. Тотчас ему прикажи покинуть войну и сраженье И воротиться в собранье богов иль в священное море. Если ж он слов не захочет исполнить моих и оставит Их без вниманья, то пусть поразмыслит рассудком и духом, Сможет ли он, как бы ни был могуч, устоять предо мною. Думаю, я ведь и силой намного его превышаю, И по рождению первый. Неужели он не боится Дерзко равняться со мной, пред которым все боги трепещут? Скоростью равная ветру, послушалась Зевса Ирида. С Иды горы к Илиону священному быстро помчалась. Так же, как снег или град холодный из тучи несется, Яро гонимый вперед проясняющим небо Бореем, Так же стремительно вдаль понеслась через воздух Ирида. И подошла к Посейдону, и слово такое сказала: «С некою вестью к тебе, черновласый земли колебатель, Я появилась сюда от эгидодержавного Зевса. Тотчас покинуть тебе приказал он войну и сраженье И возвратиться в собранье богов иль в священное море. Если же слов не захочешь исполнить его и оставишь Их без вниманья, то сам угрожает туда он явиться, Чтобы сразиться с тобой. Не советует он тебе в битву Эту вступать, ибо много тебя он и силою выше, И по рождению первый. Неужели ты не боишься Дерзко равнять себя с ним, пред которым все боги трепещут?» С гневом великим ответил ей славный земли колебатель: «Что это? Пусть он могуч, — но какие надменные речи! Силой меня, равноправного, он удержать угрожает! Трое нас братьев, от Крона рожденных великою Реей: Зевс и я, а третий — Аид, преисподних владыка. На три мы все поделили, и часть получил свою каждый. Жребий мы бросили, — выпало мне пребыванье вовеки В море седом, а подземный безрадостный сумрак — Аиду, Небо широкое Зевс получил в облаках и в эфире. Общими всем нам земля и высокий Олимп остаются. Жить потому я не буду под Зевсовой волей. Спокойно, Как ни могуч он, пускай при уделе своем остается. Силою рук же пускай не пугает меня, словно труса! Было бы лучше, когда б он своих дочерей с сыновьями, На свет самим им рожденных, обуздывал словом суровым! Волей-неволей его приказанья должны они слушать». Так отвечала ему ветроногая вестница Зевса: «Значит, этот ответ, черновласый земли колебатель, Я и должна передать, — и суровый ответ, и мятежный? Или изменишь его? Изменимы сердца благородных. Знаешь и сам ты, что руку старейших Эринии держат». Ей ответил опять Посейдон, сотрясающий землю: «Очень разумное слово, Ирида, сейчас ты сказала. Благо, если посол и совет подает нам разумный. Страшное горе, однако, и сердце, и дух мне объемлет, Что равноправного он, наделенного равною долей Так раздражать позволяет себе оскорбляющим словом. Нынче, однако же, как ни сержусь, ему уступлю я. Но объявляю тебе, — и угрозы я той не забуду! — Если он, мне вопреки и добычнице славной Афине, Гере, Гермесу, а кроме того и владыке Гефесту, Трою высокую будет щадить и ее не захочет Ввергнуть в погибель и полную дать аргивянам победу, Неисцелимая будет вражда между нами, пусть знает!» Так Земледержец сказал и покинул ахейское войско, В море седое ушел, к огорченью ахейских героев. Зевс, облаков собиратель, промолвил тогда Аполлону: «Милый Феб, отправляйся за Гектором меднодоспешным! Вот смотри: спешит уж в море священное мощный Бог, колебатель земли. Высокого гнева бежит он Нашего. Грозную битву услышали б все остальные, Даже подземные боги, живущие около Крона! Выгодней много и мне, и ему самому это было, Что пред моими руками, хотя и сердясь, отступил он: Не без великого пота меж нами б окончилось дело! С этой эгидой моею бахромчатой в битву вмешайся, В ужас повергни ахейских героев, ее сотрясая. Что же до Гектора, сам позаботься о нем, дальновержец! Силу большую дотоле буди в нем, покуда ахейцы В бегстве пред ним кораблей не достигнут и волн Геллеспонта. С этого ж времени сам я вмешаюсь и делом, и словом, Чтоб, наконец, и ахейцы от бранных трудов отдохнули». Так произнес он. И не был отцу Аполлон непослушен. Тотчас с идейских высоких вершин он понесся, как ястреб, Быстрый ловец голубей, меж всеми быстрейшая птица. Гектора, сына Приама отважного, скоро нашел он. Тот уж сидел, не лежал, и к нему возвращалось сознанье; Он окружавших друзей узнавал, перестал задыхаться, Пот прекратился. По Зевсовой воле герой пробуждался. Близко к нему подойдя, сказал Аполлон дальновержец: |