Онлайн книга «Илиада»
|
Что родила мне Миноса с подобным богам Радаманфом; Так не пленялся Семелою я и Алкменою в Фивах, Мне подарившею сына Геракла с духом могучим, Та же Семела мне радость людей родила Диониса; Так не любил я Деметры в косах, заплетенных искусно, Славной богини Лето и тебя самое даже, Гера, — Как тебя нынче люблю я, желанием сладким объятый!» Зевсу, коварствуя сердцем, сказала владычица Гера: «Ой, что за ужас, Кронид! Какие слова говоришь ты! Здесь расточать мне ты хочешь сегодня любовные ласки, — Здесь, на Идейских вершинах, где все так открыто для взоров Что ж это было бы, если бы кто из богов всеблаженных Спящими нас увидал, и пошел бы, и прочим бессмертным Нас показал! Не посмела б я даже, поднявшись с постели, В дом возвратиться к тебе! Какой это был бы позор мне! Если желаешь, и если уж так тебе это приятно, — Спальня есть у тебя, которую выстроил милый Сын Гефест, к косякам приладив крепчайшие двери. Спать мы туда и пойдем, раз к ложу уж так тебя тянет». Ей отвечая, сказал собирающий тучи Кронион: «Гера, не бойся! Никто из богов иль мужей земнородных Нас не увидит. Таким я окутаю нас золотистым Облаком: даже и сам Гелиос чрез него не проникнет, — Светом же острым своим он видеть способен повсюду». Молвил и крепко руками свою охватил он супругу. Тотчас под ними земля возрастила цветущие травы, Донник росистый, шафран и густые цветы гиацинта, — Мягкие, Зевса и Геру вознесшие вверх над землею. Там они улеглись и покрылись густым, золотистым Облаком; капли росы с него падали наземь, сверкая. Так на Гаргарской вершине, в объятья жену заключивши, Спал беззаботно отец, любовью и сном побежденный. Сладостный Сон же поспешно к ахейским судам устремился, Чтобы узнал обо всем Земледержец, земли колебатель. Близко он стал перед ним и слова окрыленные молвил: «Вволю теперь, Посейдон, оказывай помощь данайцам! Славу доставь им хотя б ненадолго, пока почивает Зевс; я глубоким и сладостным сном владыку окутал. Гера его соблазнила, чтоб с ней он в любви сочетался». Молвил и к славным людским племенам торопливо умчался, Больше еще побудив Посейдона к защите данайцев. Выбежал в первые тотчас ряды он и громко воскликнул: «Что ж, аргивяне, ужели мы снова победу уступим Гектору, чтоб корабли наши взял он и славой покрылся? Но ведь он так заявляет и хвалится так потому лишь, Что Ахиллес близ судов остается, охваченный гневом! Вовсе, однако, такой уж нужды нам в Пелиде не будет, Если все дружно один за другого стоять мы решимся! Ну же, давайте исполнимте то, что сейчас вам скажу я: Самыми лучшими, самыми большими в войске щитами Тело одевши, покрыв себе шлемами меди блестящей Головы, в руки же взяв наиболее длинные копья, Двинемся все. Перед вами я сам. И тогда, я уверен, Гектору не устоять, как бы в битву он с нами ни рвался. Кто средь мужей боестоек, но щит невеликий имеет, Пусть его худшим отдаст, а сам пусть покроется большим». Все ему жадно внимали и тотчас во всем подчинились. Воинов строили сами цари, забывая про раны, — Царь Диомед, Одиссей и владыка мужей Агамемнон. Строй обходя, заставляли менять боевые доспехи; Лучшие лучший и брал, отдавая худшие худшим. После того же, как тело одели блистательной медью, Двинулись. Шел впереди Посейдаон, земли колебатель. Острый, ужаснейший меч держал он в руке своей мощной, С молнией схожий; к нему приближаться средь бедственной битвы Смертным людям нельзя: поражает он каждого страхом. Строил с другой стороны троянцев блистательный Гектор. После того распростерли старейшую бранную распрю Бог Посейдон черновласый и шлемом блистающий Гектор, — Первый из них помогая ахейцам, второй же — троянцам. Море вскипело и бросило с ревом к судам и становьям Пенные волны. Сходились войска с оглушительным криком. С меньшим плещутся шумом о сушу свирепые волны, Необоримым дыханьем Борея гонимые с моря, Меньше ревет и бушует неистово жгущее пламя В горных ущельях, лесным поднимаясь пожаром по склонам, Меньше и ветер шумит, на высоковолосые дубы С ревом обрушившись, — ветер, дающий сильнейший из шумов; Все они меньше шумят, чем звучали над полем сраженья Клики троян и ахейцев, поднявшихся друг против друга. Первым блистательный Гектор копье свое бросил в Аякса, Шедшего Гектору прямо навстречу, и промаха не дал. Два перекрестных ремня на груди, на которых висели Щит — на одном, на другом — теламониев меч среброгвоздный, Нежное тело его защитили. Разгневался Гектор, Видя, что острая медь бесполезно из рук излетела. Быстро к товарищам он отступил, убегая от смерти. Но в отступавшего бросил великий Аякс Теламоний Камень, служивший подпорой судну; у бойцов под ногами Множество камней подобных валялось; его подхвативши, Гектора в грудь над щитом поразил Теламоний близ шеи, Махом его запустив, как волчок; и, кружась, полетел он. Так же, как падает дуб под ударом родителя-Зевса, Вырванный с корнем, и вьется от дерева запах ужасный Серы, и тот, кто вблизи это видит, никак уж отваги Не испытает: тяжка ведь для всякого молния Зевса.. Так же и Гектора сила стремительно наземь упала, Выронив пику из рук; тяжело навалилися сверху Щит и шлем; загремела на нем распещренная броня. К павшему с радостным криком ахейцев сыны подбежали, Чтобы его утащить, и направили множество копий. Но ни единый не смог ни вручную, ни бросив в героя Пикой ударить; его окружили храбрейшие мужи, — Пулидамант и Эней с Агенором божественным, также И Сарпедон, предводитель ликийцев, и Главк безупречный. Не было мужа, который его без вниманья б оставил; Подняты были щиты над упавшим. Товарищи ж, взявши Гектора на руки, прочь понесли из кипящего боя К быстрым коням его, сзади войны и убийства стоявшим Вместе с возничим его и с узорной его колесницей. К городу кони помчали стонавшего тяжко героя. |