Онлайн книга «Любовники в заснеженном саду»
|
Ровно пятнадцать щадящих секунд, после чего Ангел тихо спросил меня: — Что это? — Что ты имеешь в виду? — Вон, на полу… — А что на полу? — Из тебя выпало… — Из меня? — преувеличенно удивилась я. — Ну, да… — Ангел нагнулся и поднял кольцо. И повертел его в пальцах. — Разве из меня?.. — Ты права… — он вдруг подбросил кольцо в воздухе и ловко поймал его. — Ты права. Из тебя это выпасть не могло. Из меня… Это могло выпасть только из меня. Я неуверенно улыбнулась. Если бы здесь была Динка, она бы обязательно ляпнула что-нибудь приличествующее случаю, типа: «Из тебя может выпасть только прямая кишка»… Но Динки здесь не было. И, кроме того, с ней никогда бы не случилось того, что случилось со мной… — А… о чем ты говоришь?… — El anillo… Кольцо… Кольцо… Мое кольцо… — А-а… Кольцо… Теперь уже неуверенно улыбнулся Ангел: — Странно… Я же слышал… Слышал, как оно упало… — Да черт с ним, с кольцом… Иди ко мне… — Сидеть на кушетке голой и в носках и вправду было неловко, никогда еще я не чувствовала столь острого желания прикрыться чем-то — хотя бы мужским телом, если уж ничего другого под рукой не оказалось. — Иди ко мне, Ангел… — Странно… — Он все еще не мог успокоиться. — Я же слышал… Слышал… Придется проявить инициативу… Идиотическую тупорылую инициативу; ту самую, которая заставила меня, дуру-дуру-дуру, снять колечко с обезьяньего хвоста. Господи, и зачем я только это сделала?! Если бы это был благополучно затерявшийся в столетиях фамильный бриллиант Плантагенетов или Бурбонов… Тогда еще можно было бы понять, почему я стянула его. Можно было бы объяснить… Но дешевая стекляшка, на которую не польстилась бы и выпускница ветеринарного факультета сельхозакадемии… Не говоря уже о школьницах старших классов… Вот хрень… — Поцелуй меня… Губы Ангела забились в конвульсиях: и совершенно неожиданно он стал очеловеченной копией своего пса, не хватало только ощерившихся клыков и шерсти, вздыбленной на затылке. Вот тогда-то я по-настоящему испугалась: с Рико еще был шанс договориться, а с Ангелом… Что делать с Ангелом, я не знала. Зато он знал. Через секунду я оказалась под ним, почти раздавленная его телом. И все произошло так же, как и в первый раз. Никаких вариаций на тему. Ничего, кроме желания, чтобы это поскорее кончилось. Мысль о кольце не давала мне расслабиться ни на секунду. Она двигалась во мне вместе с Ангелом; так же, как и Ангел, она постанывала и потела; так же, как и Ангел, она плющила меня под собой. Наконец Ангел затих. Обнял меня рукой за шею и затих. Слава тебе, Господи!… Проехали, промахнули, проскочили… Только бы ему не захотелось повторить… — Тебе было хорошо? — спросил у меня Ангел спустя несколько минут. — Да… — Правда? — Правда. — Зачем? — локоть Ангела, обхвативший мою шею, стал заметно жестче, но я не придала этому никакого значения, дура-дура-дура. — Что зачем? — Зачем ты мне соврала? — Я? Соврала? — Соврала. Ты соврала, что тебе было хорошо… Я же чувствовал… — Ничего я не врала, — почти оскорбилась я. — Не говори глупостей. — Соврала… Такая молодая и лжешь. — Не лгу, — повысила голос я. — Лжешь! — повысил голос Ангел. — Не лгу, — понизила голос я. — Лжешь! — понизил голос Ангел. — И про кольцо солгала. Оно ведь выпало у тебя из кармана Я сам это видел. — Интересное кино… — прошептала я, стремительно приближаясь к трусливому обмороку. — Я сам это видел… Откуда у тебя кольцо? Это — мое кольцо. Откуда оно у тебя? — Да что ты пристал ко мне с этим кольцом… Пусти… Он и не подумал отпустить меня, он придвинулся еще ближе. А из-за его локтя на шее мне неожиданно стало трудно дышать. — Отпусти… Отпусти, мне неудобно. — Отпущу… Если ты мне расскажешь, откуда у тебя эта вещь. — Не знаю.. Не знаю, о чем ты говоришь. — Знаешь. Эдак он меня и придушит, в самом деле! Как питбуль крысу… Распоследний питбуль распоследнюю крысу… Интересно, стравливает ли Ангел своих собак на крыс? Вряд ли… У Ангела нет питбулей, «Питбуль» — это всего лишь клубеш-ник, всего лишь… Всего лишь… Только там нам с Динкой было хорошо вместе… Один-единственный раз… — Откуда у тебя кольцо?! Господи ты боже мой… Я и не подозревала, что испанцы могут быть такими нудными. Что они могут носиться с одним и тем же вопросом, как с отрезанным на корриде ухом быка. А что, если и Ангел отрежет мне ухо? Если я не расколюсь в самое ближайшее время… — Ну, хорошо. Я скажу… Это и правда мое кольцо… Ну, не совсем мое… — Не совсем? — Его мне Динка подарила… — Динка? — Ангел приподнял бровь. — Да. — Когда? — Не помню когда… Недавно. — А откуда она его взяла? — Понятия не имею. Сам у нее спроси… Подставляя Динку, я не почувствовала никаких угрызений совести. Наоборот. Так ей и надо. Это была ее идея остаться здесь, пусть и расхлебывает. А расхлебывать и впрямь придется, стоит только взглянуть на Ангела. Ангел же после выколоченного псведопризнания сразу потерял ко мне интерес. И наконец-то выпустил меня из рук. А через минуту его уже не было в библиотеке. Больше всего мне хотелось сейчас уткнуться лбом в колени бестиария, но делать этого было нельзя. Неизвестно, когда чертов испанец появится здесь снова. Так я и сидела — на кушетке, в одних носках (мне и в голову не пришло одеться!) — пока не услышала приглушенные голоса над головой. Это были совсем не те звуки, к которым я привыкла за несколько недель жизни в доме, совсем не те. Диковатым и шумным Динкиным оргазмом и не пахло. Зато пахло нервным испанским. Они орали друг на друга на испанском, вот что!.. Сначала это был приглушенный, неблизкий гул — они еще держались в рамках приличий. Потом я начала различать отдельные, резкие, как выпады la banderilla [37] , фразы. Их смысла я не понимала, но хорошо понимала тон: Ангел и Динка отчаянно ругались. Иногда в бесконечном потоке ругани возникали островки затишья, но затем все возобновлялось с прежней силой. |