Книга Битвы божьих коровок, страница 97 – Виктория Платова

Кровь бросилась ей в голову. Воровка. Воровка, воровка!.. Воспользовалась моментом, воровка!.. Настя даже замерла от охватившего ее отчаяния. А Владик… Владик снова закрыл глаза. И ей показалось, что в их глубине промелькнуло отстраненное одобрение: я ждал, и ты пришла. И все сделала правильно. Чушь, ей только показалось!

Не успев даже отойти от кровати, Настя принялась ощупывать игрушку.

Ничего.

Но ведь не может быть, чтобы ничего!

Раздосадованная, она подошла к окну и начала просматривать на свет каждый шов, даже самый маленький.

И вскоре обнаружила то, что так смутно искала. Один из швов на подбрюшье божьей коровки был не фабричным. Его зашивали руками. Может быть, не очень аккуратно, но достаточно надежно.

— У вас есть ножницы? — спросила Настя у Александры Зиновьевны.

— Зачем вам ножницы?

— Это минутное дело… Всего лишь крошечный участок. Я буду предельно осторожна… Никто ничего не заметит. Все будет даже лучше, чем раньше.

Нельзя сказать, чтобы бабушка Владика была в восторге от подобной идеи, но ножницы все-таки дала.

Настя сделала крохотный надрез и сунула туда два пальца.

И когда это произошло, она даже не поверила своей удаче: подушечки пальцев натолкнулись на неплотное бумажное сопротивление. Настя ухватила краешек бумаги и осторожно потянула на себя.

И спустя секунду вытащила на поверхность скатанные в трубочку листы бумаги. Листов было довольно много, и, развернув их, Настя едва не вскрикнула от радости!

Пропавшие, вырванные с мясом страницы блокнота. Того самого, который начинался с “16 июля. 21.00. “ШТАН-ДАРТЪ”. СТОЛИК НА ЧЕТВЕРЫХ. НУ, ДАЮТ! ТЕЛКА СУПЕР! ЕГО ПОНИМАЮ, ЖЕНЕ СОЧУВСТВУЮ”…

И заканчивался:

"…ОЛОСА В ГОЛОВЕ СВОДЯТ МЕНЯ С УМА… ГОСПОДИ, ВО ЧТО ТОЛЬКО Я ВВЯЗАЛСЯ, ГОСПОДИ… БЕСПОЛЕЗНО, БЕССМЫСЛЕННО, ОНИ ВСЕ РАВНО НАЙДУТ, КАК БЫ Я НИ ПРЯТАЛ… ПОТОМУ ЧТО ОНИ ВНУТРИ МЕНЯ, ОНИ РАНО ИЛИ ПОЗДНО ДО ЭТОГО ДОБЕРУТСЯ…”

А между этими двумя записями свернулась вся Кирюшина жизнь. Которая привела его к такой страшной смерти.

…Настя даже не помнила толком, как зашила веселую плюшевую букашку, как сказала ничего не значащие слова благодарности Александре Зиновьевне, как выскочила из дома, как села в джип. И как Кирилл № 2 заводил машину, она тоже не помнила.

Свернутые тетрадные листы — вот что интересовало ее сейчас больше всего.

Странная легкость и странная усталость ощущались во всем ее теле: как будто она долго шла к поставленной цели и наконец добилась своего. Эй, Кирюша, я решила задачку, я расщелкала ее, как семечки в кинотеатре на первом ряду! Ты указал только направление пути, а я прошла его почти до конца. Ты зарыл клад, а мне удалось найти его! Не такая уж я тупая деревенская баба, какой виделась тебе из этого твердокаменного, гранитнолобого убийцы-Питера!..

— Вы не сказали, что мы едем к ребенку, — бросил Кирилл, когда они преодолели первые семьдесят пять километров.

— Простите. Но вы ведь и не спрашивали, к кому мы едем…

— Приезжать к ребенку с пустыми руками… Не думаю, что это правильно. — Он покачал головой, а Настя вдруг испытала жгучий укол совести.

И странного раздражения.

Владик не нуждается в ее подарках. В зайцах, мишках и гоночных машинках. У него совершенно другие отношения с миром, запертая комната его сознания пропускает в себя так мало предметов, что каждый из них становится значимым.

Нужно быть рядом с этим мальчиком, нужно приручить его, чтобы иметь право дарить ему подарки. Кирюша это право заслужил. А кто такая она? Всего лишь старшая сестра, от которой сбегают тайком, чтобы искупаться в речке.

Или умереть.

Все это она хотела высказать Кириллу № 2. Но промолчала.

Так, в полном молчании, он довез ее от Поги до Васильевского. И припарковал машину напротив подъезда.

— Спасибо за поездку. — Настя вовсе не чувствовала угрызений совести из-за того, что этот человек убил на нее целый день.

Более того, она хотела побыстрее отделаться от не в меру любезного автовладельца. Дневник брата — вот что волновало ее сейчас больше всего.

Она должна докопаться до истины!

— Пожалуйста, — бросил он.

— Я пойду.

— Идите.

Поразительное хладнокровие и поразительное отсутствие мотива! Зачем он таскался с ней целый день, жег бензин и чавкал по грязи, если Настя нисколько не нравится ему как женщина? А если все же нравится, тогда почему он не пытается ухаживать? Он даже упивается этим состоянием — состоянием романтического неприставания!

— И вы никуда не хотите меня пригласить? — все-таки не выдержала Настя. И на секунду забыла о бумагах в кармане куртки.

— Почему не хочу? Хочу!

— Ну так приглашайте!

— Завтра вечером вас устроит? Поедем куда-нибудь за город. Вы не против?

Она едва не ляпнула томное: “Позвоните мне, ми-и-лый”. Но вовремя сдержалась.

— Я не против.

— Я заеду за вами.

Закрепить право на Кирилла № 2 стервозным лозунгом “Буду ждать” ей в голову не пришло.

А потом Настя и вовсе забыла о всяких лозунгах, и о Кирилле № 2, и о себе заодно — стоило ей только расположиться на ковре в комнате и разложить перед собой листочки Кирюши.

Но начала она вопреки логике не с первых строк.

Некоторые из листков были переложены небольшими газетными заметками. Всего заметок было три, и все три проходили под рубрикой “ПРОИСШЕСТВИЯ”.

Два-три, в лучшем случае четыре абзаца, обведенные жесткой стремительной ручкой. Да, Кирюша знал, что делает, она может им гордиться.

В первой заметке речь шла о некоем Кабрине Н. С., достаточно известном в городе предпринимателе. Н. С. Кабрин погиб в результате несчастного случая: вешая гардины на окна в своей собственной квартире на улице Большая Пушкарская, он оступился и рухнул с высоты седьмого этажа. Свидетелями несчастного случая стали мать и жена пострадавшего.

Вторая повествовала еще об одном бизнесмене: Давыдове К. С. С Давыдовым произошла сходная история: он тоже вывалился из окна собственной квартиры. В этом случае свидетельницей оказалась четырнадцатилетняя дочь Давыдова. На вопрос, что же произошло, девочка вразумительного ответа дать не могла. Лепетала что-то о котенке, который сидел на карнизе, маленький и несчастный… Отец якобы собрался достать его, но в последний момент не удержался за края подоконника.

Десятый этаж и мгновенная смерть.

А вот директора одной из крупных компьютерных фирм господина Газаряна С. П. смерть застала в ночной пижаме. Он вышел на кухню заправить в тостер бутерброды с сыром. И пал жертвой натекшей за ночь лужи под мойкой. Вода сработала как проводник, и от господина Газаряна остались только дыбом вставшие волосы… И беременная жена, которая была свидетельницей кошмарного поведения тостера.