Книга Любовью за любовь, страница 18 – Хелен Кинг

Рейчел вымыла посуду, перенесла сумки в комнату и стала разбирать их. Прежде всего она достала подарки, которые завтра должна будет отвезти своим родным.

Вот кассеты с записью концертов в Сан-Ремо. Это для Салли — она любит итальянскую эстраду.

А вот кукла Лючия для племянницы Сьюзи. Кукла не представляла собой ничего особенного: у нее даже глаза не закрывались и она не говорила «мама». Зато она была внешне похожа на Софи Лорен и к ней придавался целый гардероб — всевозможные наряды на разные случаи жизни, от купальника до свадебного платья. Сьюзи любила переодевать кукол, и эта итальянская модница имела все шансы ей понравиться.

А эта небольшая лохматая собачка для маленького Джимми. Если слегка надавить на ее бока, она издавала звук, отдаленно похожий на лай.

Бутылка кьянти для Роджера благополучно перенесла путешествие.

Наконец Рейчел с осторожностью извлекла коробку, в которой, как в доке, находился, дожидаясь спуска на воду, красавец трехпалубный белый пароход.

Сердце Рейчел наполнилось благодарностью к Энрико, а к горлу подступил комок, как только она представила себе, как он смотрел на нее, как обнимал, целовал, как говорил на прощание: «Позвони, я буду ждать!».

Рейчел вскочила как ужаленная.

Что же я сижу?! Он же просил позвонить, он ждет!

Она подбежала к телефону, набрала код Рима, а затем номер Энрико, который она уже запомнила наизусть.

Он ждал ее звонка и снял трубку после первого гудка. Не успела Рейчел сказать «это я», как он забросал ее вопросами.

— Как прошел полет? Не устала ли? Все довезла без потерь? Дома все благополучно? А какая погода в Лондоне?

Рейчел засмеялась и сказала, что на все его вопросы может ответить двумя словами:

— Все нормально!

— Почему ты так долго не звонила? Я уже начал беспокоиться.

Рейчел стало стыдно, что она заставила Энрико напрасно волноваться. Он такой добрый и внимательный, он подумал о ней, а она…

— Ты был прав: я приехала такая голодная, что сразу набросилась на еду, которую ты предусмотрительно дал мне с собой. Все было потрясающе вкусно. Спасибо тебе за заботу и за подарки, которые ты мне помог купить. — Она помолчала мгновение, а потом спросила: — А ты нашел мой сувенир?

— Конечно, я сразу его увидел. И сейчас я держу его в руке. Мне очень хочется видеть в нем символ того, что ты даришь мне свое сердце.

Рейчел не подтвердила и не опровергла его высказывание. Она перевела разговор на другую тему:

— Как странно, несколько часов назад мы были вместе, я видела тебя, чувствовала твои прикосновения. А сейчас мы далеко друг от друга, я слышу твой голос, но не могу дотронуться до тебя рукой.

— Я тоже подумал об этом. Знаешь, я уже скучаю по тебе. Боюсь, мне будет очень не хватать тебя.

— Мы не можем все время быть рядом. Постарайся отвлечься работой или чем-нибудь еще, тогда не будет так трудно пережить расставание.

— Ты завтра поедешь к сыну? — спросил Энрико.

— Да.

— Можно я позвоню тебе вечером, чтобы узнать, понравился ли ему кораблик?

— Звони, я буду рада.

Они попрощались. Рейчел повесила трубку и почувствовала, что ей хочется плакать.

Я просто устала, успокаивала она себя. Мне надо отдохнуть и выспаться.

Она легла в постель, но сразу уснуть ей не удалось.

Ну чего мне еще надо? — мысленно спрашивала она у себя. Энрико любит меня, заботится обо мне. Я чувствую себя с ним спокойно и уверенно. Он надежный, на него можно опереться. И мне с ним было так хорошо! Как вспомню…

Рейчел машинально вытянула руку, чтобы обнять любимого, но рука обхватила подушку — Энрико рядом не было. Она сглотнула подступившие к горлу слезы и продолжила свой внутренний монолог.

А с чего я взяла, что он любит меня? С его слов? Да мало ли что можно наговорить! Я это уже проходила. Не видя меня, он, возможно, очень скоро забудет даже, как я выгляжу. Все итальянцы страстные, темпераментные, любвеобильные, для них каждая новая смазливая женщина — объект для поклонения, обожания, сексуальных побед. Но они легкомысленны и непостоянны и свободно меняют свои пристрастия.

Подумав об этом, Рейчел отнеслась критически к собственным рассуждениям.

Я сужу обо всех по одному, а это несправедливо. Но дело в том, что существуют устойчивые представления об итальянцах, полученные из книг, из фильмов, из личных общений многих людей. Значит, эти представления правильны. Итальянцы в этом не виноваты, просто они не такие, как мы. Наверное, природа их такова, что они не способны к постоянству.

Рейчел снова нашла возражения самой себе.

А как же Ромео? Нет, его нельзя брать в пример, его выдумал Шекспир, то есть англичанин. А Данте и Петрарка? Уж они-то точно итальянцы. И все их сонеты наполнены чувством преданного обожания, восхваления и постоянного преклонения перед единственной любимой. Правда, они жили давно. За шесть веков нравы сильно изменились.

Рейчел вздохнула и перевернулась на другой бок.

У нас разные темпераменты. Ну и что? Если бы были одинаковые, было бы скучно. Чего я, собственно, опасаюсь? Если я однажды обманулась, то теперь должна относиться ко всем с недоверием? Глупости! Но если бы речь шла только обо мне, я бы, наверное, не мучилась сомнениями. Атак… Я должна думать не о себе, а о сыне.

Мысли в голове начали путаться. Рейчел не смогла сдержать набежавшие слезы, которые тихо скатывались одна за другой по ее щекам, заканчивая свой путь в пуховых недрах подушки.

Эх, если бы сейчас рядом с ней был Энрико, она бы, отбросив все свои рассуждения, поплотнее прижалась к нему, уткнув лицо в его грудь так, чтобы курчавые волоски легонько щекотали ее нос, и забыла бы обо всех проблемах.

И, обняв подушку вместо Энрико, Рейчел наконец уснула.

Утром она встала пораньше, так как ей предстояла неблизкая дорога. Она аккуратно уложила все подарки в машину и отправилась в путь.

В раннее воскресное утро машин на дорогах было мало, Рейчел держала довольно большую скорость и приехала в Грассхилл как раз к завтраку.

Она погудела у ворот, и через несколько мгновений увидела, как от дома по дорожке мчится ее сын, радостно крича:

— Мама приехала!

Не успела она выйти из машины, как Тим уже висел у нее на шее.

— Мальчик мой дорогой, как я по тебе соскучилась! — обнимая и целуя сына, приговаривала Рейчел. — А ты скучал по мне?

— Что ты, мамочка! Когда мне было скучать?!

Рейчел не ожидала такого ответа, но он не огорчил ее — хорошо, что Тим не плакал и не грустил в ее отсутствие.

— А чем же ты занимался?