Онлайн книга «Поступь хаоса»
|
Бен обнимает меня — очень крепко, — и мою грудь вновь спирает: я напуган, зол и растерян. Севодня утром, когда я проснулся, все было как обычно, а сейчас меня выгоняют из города, Бен и Киллиан ведут себя так, словно я умираю, и это ужасно нечестно, не знаю почему, нечестно и все. — Да, нечестно, — говорит Бен, отстраняясь и пристально глядя мне в глаза. — Но этому есть объяснение. — Он разворачивает меня, открывает рюкзак и что-то оттуда достает. Книжку. Я опускаю взгляд. — Ты ведь знаешь, я плохо читаю, — говорю я, чувствуя себя идиотом и сгорая от стыда. Бен немного нагибается, чтобы поравняться со мной. Его Шум ни капельки не успокаивает. — Знаю, — мягко говорит он. — Я всегда хотел больше времени уделять твоему… — Он умолкает и протягивает мне книжку. — Дневник твоей ма. Она вела его с тех пор, как ты родился. И до самой смерти. Мой Шум широко раскрывается. Дневник моей ма. Личный дневник! Бен проводит рукой по обложке. — Мы пообещали ей, что не дадим тебя в обиду. Что ты будешь в безопасности. Пообещали, а потом тут же выбросили из головы, чтобы никто не догадался по нашему Шуму, что мы задумали. — Включая меня. — Иначе было нельзя. Если бы даже самая малость проникла в твой Шум, а потом в город… Он не заканчивает. — Как севодняшняя тишина на болоте, — добавляю я. — Стоило моим мыслям проникнуть в город, как начался хаос. — Нет, признаться, этого мы не ожидали. — Бен глядит в ясное небо, давая понять, как сильно его застали врасплох севодняшние события. — Такого мы и представить себе не могли. — На болоте прячется что-то опасное, Бен. Я чувствую. Он только вновь протягивает мне книгу. Я затряс головой. — Бен… — Знаю, Тодд. Но ты должен попытаться. — Нет, Бен… Он опять ловит мой взгляд — и не отпускает. — Ты доверяешь мне, Тодд Хьюитт? Я почесываю бок, не зная, что ответить. — Конечно, — наконец выдавливаю я. — По крайней мере, доверял, пока ты не принялся собирать мои вещи. Бен смотрит на меня еще пристальней, его взгляд похож на солнечный луч. — Ты мне доверяешь? — повторяет он. Я поднимаю взгляд. Конечно, я все еще ему доверяю. — Да, Бен. — Тогда поверь и вот чему: все, что ты сейчас знаешь, — неправда. — Что именно? — спрашиваю я, немного повышен голос. — И почему ты просто не расскажешь мне правду? — Потомушто знание опасно, — отвечает он серьезным, как никогда, тоном. Я пытаюсь заглянуть в его Шум, но тот взрывается и отгоняет меня. — Если я скажу сейчас, твои мысли загудят громче пчелиного улья во время сбора меда, и тебя сразу же найдут. Ты должен бежать, Тодд. Бежать как можно дальше. — Но куда?! — кричу я. — Бежать-то некуда! Бен глубоко вздыхает. — Есть. Я молчу. — В начале дневника ты найдешь сложенную карту, — говорит Бен. — Я сделал ее сам. Не вздумай на нее смотреть, пока не убежишь подальше от города, ясно? Ступай на болото. Там ты разберешься, что делать. Шум его говорит об обратном: он вовсе не уверен, что я разберусь. — Да и мало ли что может случиться, верно? — вслух добавляю я. Бен не отвечает. — Почему вы заранее собрали мой рюкзак? — спрашиваю я, немного пятясь. — Если то, что случилось на болоте, было так неожиданно, почему вы давно были готовы выгнать меня из города? — Мы задумали это, когда ты был совсем маленьким. — Он с трудом проглатывает ком в горле, и меня со всех сторон окружает его печаль. — Мы хотели выслать тебя отсюда, как только ты достаточно повзрослеешь и сможешь сам… — Да бросьте, вы просто хотели отдать меня на съедение крокам! — Я снова пячусь. — Нет, Тодд!.. — Бен делает шаг в мою сторону, по-прежнему протягивая мне дневник. Я пячусь еще немного. Он опускает руки. А потом закрывает глаза и открывает мне Шум. Первым делом я читаю в нем слова всего один месяц... Тогда наступит мой день рождения… День, когда я стану мужчиной… И… И… И тогда… Случится то, что случается со всеми мальчиками, которые становятся мужчинами… Они проходят через это сами, в одиночку… Без чьей-либо помощи… Убивают в себе детство до последней капли… И… И… И вот куда на самом деле подевались люди, которые… Вот черт… Я больше не хочу об этом говорить. А описать свои чувства попросту не могу. Я смотрю на Бена: он теперь стал совсем другим человеком, ничуть не похожим на моего Бена. Знание опасно. — Вот почему никто тебе не говорил, — произносит он. — Чтобы ты не сбежал отсюда. — Разве вы бы не защитили меня? — спрашиваю я. Ах, черт, опять это мяуканье! Заткнись! — Мы защищаем тебя, Тодд. Ты должен бежать. Вот для чего мы учили тебя выживанию — охоте и всему прочему. Тодд, тебе пора… — Почему вы ждали так долго? Все должно случиться и уже через месяц! Зачем тянули? — Беда в том, что мы не можем пойти с тобой, Тодд. А бросить тебя на произвол судьбы… Это невыносимо! Ты еще так мал… — Он опять гладит обложку дневника, — Мы надеялись на какоенибудь чудо, что нам не придется… …тебя терять, продолжает за него Шум. — Но чуда не произошло, — говорю я. Бен качает головой и протягивает мне дневник. — Прости нас. Прости, что все вышло именно так. И в его Шуме столько искренней скорби, столько тревоги и невыносимой грусти, что я понимаю: он говорит правду и поделать ничего нельзя. Я неохотно беру книжку, кладу ее обратно в пакет и прячу в рюкзак. Больше мы ничего не говорим. Да и что говорить? Все или ничего. Всего не скажешь, остается ничего. Бен вновь притягивает меня к себе, задевая воротником разбитую губу, как Киллиан, но на сей раз я не отшатываюсь. — Всегда помни, — говорит он, — когда твоя ма умерла, ты стал нам сыном. Мы с Киллианом очень тебя любим. Всегда любили и будем любить. Мне хочется промямлить что-то вроде «Никуда я не пойду…», но я не успеваю. Раздается БАХ!!! — такого грохота я еще никогда не слышал в Прентисстауне, как бутто что-то взорвалось, взорвалось прямо в небе. |