Онлайн книга «Фотограф смерти»
|
А тип опасен. – Это классический рецепт. Но Патрик его несколько изменил. Тебе не будет больно, обещаю. Будет. И Артем нажал на спусковой крючок. Выстрел грохнул. Крутанулся барабан, и пуля ушла косо, сбив чертов ящик. А вторая добила. Они все, как пчелы в улей, к ящику летели. Не собиралась Дашка под пули нырять. Она вообще ничего не собиралась делать. Сидела. Удивлялась своей покорности. Думала. Этот человек с трясущимися руками был слаб. Один удар и… …и она смотрела, как копошится он в черном ящике, как хмурится и капает слюной на полотно… Каждое его движение приближало Дашкину смерть, пусть Дашка и не верила, что все взаправду. Нельзя убить, сфотографировав. Это дикость. Суеверие. Но сердце наполнялось тяжестью, как будто это в него вкачивали сернокислый натрий. Того и гляди остановится, чтобы потом снова заработать, но Дашка перестанет быть собой. Щипцами, похожими на сросшиеся китайские палочки, он вытащил пластину и погрузил ее в емкость с растворителем. – …тебе не будет больно, – услышала Дашка. И раздался выстрел. А Дашка нырнула под пули, сбивая с ног того, кто почти успел закончить. Она опрокинула его, села сверху и вжала в горло железную цепь от наручников. – Дернешься – кадык раздавлю, – пообещала она. – Же… Женечка. Я не успел… Женечка… Он плакал. Слезы мешались с кровью, превращая искаженное лицо его в уродливую маску. – Дашунь, ты как? Артем еще держал пистолет, но неловко, за ствол. Разве ж так с оружием обращаются? – «Скорую» вызови, – сказала Дашка, поднимаясь. – А то сдохнет еще. Платья жаль. У нее никогда такого красивого не было. И точно не будет. – Я в него не попал, – Артем побледнел. – Я точно знаю, что не попал! – Меркуриализм, – Адам сидел на краю колодца и пристально разглядывал собственные ладони. – Или хроническое отравление парами ртути. В канонической технике дагерротипирования пары ртути используются для подготовки светочувствительных пластин, а также проявления. Дарья, у тебя не будет носового платка? Дашка фыркнула и оторвала полоску ткани от платья. – Благодарю. Сложив кусок вчетверо, он принялся оттирать грязь с мизинца. – Пары ртути, попадая в организм через органы дыхания, кожные покровы и желудочно-кишечный тракт, взаимодействуют со специфическими группами белков, что приводит к их инактивации. – А… Дашка покачала головой, и Вась-Вася замолк. Правильно. Не надо перебивать Адама. Пусть говорит. И трет пальцы. И делает, что ему заблагорассудится, главное, что живой. И все живы. Даже тот придурок имеет шансы выкарабкаться. Придурка увезла «Скорая». И полиция убралась, отправилась спасать несчастную Женечку. Вась-Вася уверен, что показания она даст. А если не она, то Дашка. Дашка не против, но потом. Сейчас она устала. – Меркуриализм характеризуется астенией, сочетающейся с неврологическими расстройствами и нарастающими явлениями психоорганического синдрома. Классическими симптомами являются общее депрессивное состояние при резких сменах настроения, шизоидные тенденции с регулярными вспышками немотивированной ярости. Физиологические симптомы: утомляемость, частые мигрени, хронический стоматит, гломерулонефрит… Собака, которая гоняется за собственным хвостом. Он скомкал ткань и бросил в колодец. – Что? – встрепенулся Артем, который до того сидел тихо, виновато. – Воплощая навязчивую идею, он травил себя. А отравление усугубляло психопатическое состояние, если я правильно интерпретировал образ, заложенный в пословице. – Адам, – сказала Дашка, – поехали домой. Артем предложил подвезти, но Дашка отказалась. История окончена. Пора разбегаться, и лучше сразу, не дожидаясь, пока корни-связи наново прорастут. Корни рвать больно. Такси привезло к «Харону», и Дашка поняла, что до своей квартиры она точно не доберется. Но «Харон» тоже дом. Она и соскучиться успела. Адам шел по тропинке, и казалось, что все как прежде. Сейчас зажгутся фонари, привлекая мошкару и толстых ночных бабочек. В черных окнах вспыхнет свет, а странный мир смерти заживет своей искаженной жизнью. Но до корпуса Адам не дошел, сел на лавку и сказал: – Выходит, что их надо отпускать. Малышевские не желали отпускать дочь, чем спровоцировали изменения психики Антонины. В свою очередь, она повторила самоубийство Анны, потому что также не желала отпустить. – И Дмитрий не мог расстаться с Илоной, как и Артем. Тот же всерьез пытался пристрелить поганца… Совсем дурной, да? Адам не ответил. Дашка распрекрасно видела, о чем он думает. Его мысли предсказуемы и завязаны на Янку. – Забывание – нормальный психологический процесс, – наконец произнес он. – Но почему я сопротивляюсь ему? Со всех точек зрения этот процесс мне выгоден. Забыв, я ликвидирую постоянный источник стресса. Тогда почему?! – Потому что ты любишь. И потому что ты – человек, хотя изо всех сил притворяешься машиной. А людям свойственно поступать нелогично. Я вот тоже… забываю. И страшно, что забуду, хотя от проблем – да, избавило бы. – И что делать? – Не знаю, – честно сказала Дашка. – Наверное, жить. Сентябрьский дождь отмыл небо добела. Влажно шелестели кленовые листья. Держались за зелень тополя, и зябко дрожали березы. – Привет, я боялся, что ты не придешь, – Артем не шагнул навстречу и вообще с места не сдвинулся. Выглядел он совершенно несчастным, как человек, достигший цели и теперь не знающий, куда ему дальше двигаться. Вот он и не двигался, стоял под фонарем. – Привет. А я и не хотела идти. – Но пришла? Пришла. – Ну надо спасибо сказать… за помощь, и вообще. Неловкий разговор случайных знакомых. – Ты была права. Я рад, что не попал. И что этот подонок выжил. И что сядет теперь… А так бы я сам сел. Хотя я все равно сел… ну образно говоря. Шли по дорожке, шелестели опавшими листьями. Солнечный луч играл с зеленым бутылочным стеклом, превращая его в изумруды. Парк – место чудес и добрых сказок. Злая осталась в списке улик. После суда развороченную выстрелами камеру отдадут Женечке. А Женечка поклялась ее уничтожить. Но Дашка уверена – духу не хватит. С прошлым расставаться тяжело. И Елена, которая выжила и получила место личного Женечкиного помощника, будет постоянным напоминанием. Хорошо ли это? Не плохо точно. |