Книга Последняя сделка, страница 32 – Майкл Ридпат

— Как ты себя чувствуешь?

— Чувствую я себя, Саймон, просто отвратно. Папа умер, я устала, у меня раскалывается голова, и мне жуть как хочется стать кем-нибудь другим и оказаться в другом месте.

Я заткнулся, прикончил омлет и скрылся от гнетущей тишины в гостиную, к жизнерадостной болтовне телевизора.

Едва я успел угнездиться на диване, как из кухни донеслось:

— Проклятие! — И после паузы: — Что за говно этот наш тостер!

Я бросился в кухню и увидел склонившуюся над тостером Лайзу. Электроприбор валялся на кухонной стойке у стены, и из него валил черный дым.

— Это не тостер, а кусок дерьма! — продолжала Лайза, дрожа от ярости. — Я сожгла проклятый блин!

Я выдернул вилку из розетки и осмотрел несчастный кухонный аппарат. Лепешка, как и следовало ожидать, застряла. При помощи ножа мне удалось освободить ее из заключения. Пружина сработала как надо, обуглившаяся лепешка вылетела из тостера и, вращаясь словно волчок, свалилась на пол. Я повернулся к Лайзе и с изумлением увидел, что ее лицо густо покраснело, а по щекам льются слезы.

— Прости, Саймон, — прошептала она.

Я обнял жену за плечи, а она, уткнувшись лицом мне в плечо, зарыдала. Я крепче прижал ее к себе.

— Это все из-за глупого тостера, — сквозь слезы произнесла Лайза.

— Пустяки. Успокойся.

— Мне нужна салфетка, — отстранившись от меня, сказала она, взяла бумажную салфетку и высморкалась. — Со мной уже все в порядке.

— Ты уверена?

— Да. Глупый тостер, — повторила она, выдавив жалкую полуулыбку.

Мы прошли в гостиную и сели рядом на диван. Я обнял ее за плечи. Разыгравшаяся на кухне сцена меня просто потрясла. Я знал, что жена вполне способна выйти из себя, но такого с ней никогда не случалось по столь пустячному поводу. Мне отчаянно хотелось утешить Лайзу и успокоить бушующий в ее душе ураган. Однако я понимал, что она не хочет говорить на эту тему, и мне оставалось лишь все крепче и крепче прижимать ее к себе. Хорошо, что Лайза хоть это мне позволяла. Мы долго сидели молча, и лишь телевизор продолжал бессмысленно бормотать нам в лицо.

Мне хотелось просидеть так весь вечер, но я обязан был рассказать о предстоящем поглощении, несмотря на то что против этого резко выступал Арт. Как только о покупке будет объявлено, Лайза поймет, что я сознательно скрывал от нее факты. Это приведет ее в ярость, и, надо сказать, не без основания. Время для подобного рода информации было явно неудачным, однако за последние дни вряд ли хоть какой-нибудь отрезок времени можно было назвать хорошим. Да и в будущем такого не предвиделось. Поэтому, собрав все свое мужество и набрав полную грудь воздуха, я начал:

— Я сегодня узнал одну интересную новость.

— Да… — безразличным тоном сказала она, не отрывая невидящего взгляда от экрана телевизора.

— Она имеет прямое отношение к «Бостонским пептидам». И все это страшно конфиденциально. Ты не должна об этом никому рассказывать. Партнеры требовали, чтобы я держал все в секрете. Даже от тебя.

— В чем дело? — обернулась ко мне Лайза.

— «Био один» намерена купить «Бостонские пептиды».

— Не может быть! Ты не шутишь?

— Нет. Все это вполне серьезно.

— О Боже! А Генри об этом знает?

— Не думаю.

— Но никто не может купить компанию, предварительно не поговорив с людьми.

— Переговоры ведутся напрямую с «Первым венчурным». Мне кажется, что вам позолотят пилюлю несколько позже. Генри отвалят неплохой куш. Возможно, кое-что перепадет и тебе.

— Не могу поверить, — сказала она. — Да, нам нужны деньги. Но чтобы «Био один»… Полагаю, что за этим стоит «Ревер»? — И в ее голосе я снова уловил ярость.

— Да.

— И давно ты об этом узнал?

— Сегодня утром.

— Сегодня утром? — Ее глаза вдруг превратились в узкие щелки, и Лайза, глядя на меня с подозрением, спросила: — Надеюсь, ты не говорил им о проблемах с наличностью, которые мы сейчас испытываем? Ведь если ты передал им мои слова и я благодаря тебе стану работать на «Био один»…

— Бог с тобой, Лайза. Я ничего им не говорил! — резко произнес я, ощутив, что и во мне начинает закипать гнев. Мне с трудом удалось побороть эту неуместную вспышку, и я почти спокойно закончил: — Но у тебя по крайней мере появятся средства для завершения работы по «БП-56».

— Да. Но все заслуги Томас Эневер припишет себе, и мне повезет, если я смогу мыть лабораторную посуду. Это кошмарный человек, Саймон. Я о нем такое слышала…

— Ну, наверное, он все же не такой уж и скверный, — сказал я, хотя, судя по тому, что я видел сегодня, это было именно так.

— Ты, похоже, ничего не способен понять, — прокурорским тоном заявила Лайза, отодвигаясь от меня. — Все, чему я посвятила четыре года своей жизни, продается без моего ведома какой-то бездарной заднице. И за этой гнусной сделкой стоит фирма моего мужа. Что же это, Бог мой, творится?!

— Лайза…

— Я отправляюсь спать.

С этими словами она поднялась с дивана и под неуемную болтовню телевизора отправилась сначала в ванную, а затем в спальню.

Я не успел передать жене слова Эневера о реструктуризации управления компанией. Может быть, это и к лучшему, учитывая ее настроение. Размышляя еще днем о возможных структурных перестройках в «Бостонских пептидах», я пришел к выводу, что Лайзе они ничем не грозят. «Био один» вряд ли пойдет на такую глупость, чтобы уволить столь талантливого исследователя. Кроме того, в мире нет другого человека, который знал бы о «БП-56» больше, чем моя супруга. Выждав еще полчаса, я разделся и забрался в постель.

— Спокойной ночи, — сказал я, не сомневаясь, что Лайза еще не спит.

Ответа не последовало. В тех редких случаях, когда мы ссорились, мне обычно удавалось довольно быстро возвращать жену в нормальное состояние. Но на этот раз я даже не пытался искать примирения.

В конце концов я погрузился в крепкий сон и открыл глаза лишь без четверти девять. Лайза уже ушла, видимо, в свою лабораторию.

Я оделся для гребли и трусцой направился к эллингу. Кайран сообщил мне, что томится в ожидании вот уже целых пять минут. С этим высоким поджарым ирландцем, окончившим дублинский колледж Святой Троицы, я познакомился в школе бизнеса. Он был отличным гребцом, и почти каждую субботу мы упражнялись с ним на парной двойке. Кайран без труда нашел себе работу в одной из многочисленных консультативных компаний Бостона.

— Как дела, Саймон?

— Наверное, были и похуже, только не припомню когда, — ответил я, когда мы снимали лодку со стоек.

— Я читал о твоем тесте. Прими мои соболезнования.