Онлайн книга «Брат, держи удар!»
|
— Городков, твою мать, ты еще здесь? — чуть ли не с кулаками набросился на него распорядитель. Вот бы подносом его по лысой башке огреть!.. — А что? — недовольно буркнул Филя. — Давай шустрей… Там клиент ждет… «Ага, щас, бросился!..» Филя Городков обреченно вздохнул и направился в зал. Клиент ждет, мать его за ногу!.. С детства не любил он работать. Всю бы жизнь на печи пролежал. Благо мать и отец живы, есть кому сухарик подать… Только не любил он сухарики. Ему больше шашлычки да черная икорка в кайф. И винцо с водочкой для поднятия тонуса. А где все это взять? Родители его от зарплаты до зарплаты едва дотягивают. Откуда деньги?.. Но не так давно ему крепко повезло. С девчонкой классной познакомился. Она только-только из какого-то провинциального городишки в столицу перебралась. И не абы куда, а в квартиру, которой ее одна очень солидная фирма обеспечила. Филя — парень что надо. Ростом под потолок, красивый, синие глаза. Девчонки на него западают. И эта запала. Через недельку после знакомства ножки раздвинула, еще через пару деньков к себе под крылышко забрала. Квартирка у нее прилично обставлена — за счет фирмы. И зарплата дай бог каждому — полтысячи долларов, и не в месяц, а в неделю, во как!.. Как сыр в масле Филя кататься может. Так на фига, спрашивается, ему официантом в затрапезном кабаке ишачить, за копеечные чаевые? К Тамаре на шею он уже забрался, а вот ноги еще не свесил. Но так ведь это запросто — только с работы уволиться, всего-то делов… Развязной походкой он подошел к столику. Парень молодой и пожилая мадам. Филю передернуло, когда он глянул на нее. Ну и страхолюдина. А еще хорохорится. Штукатурка на дряблом лице, цацками-пецками золотыми обвешалась. И его шалавливьш взглядом окатила. От слова «шалава»… Ей-бо, сейчас стошнит… — Мальчики, вы уж тут разберитесь, — жеманно протянула она. — А я сейчас… Филя облегченно вздохнул, когда мадам исчезла в направлении сортира. Пусть отольет. А ее бойфренд заказ сделает. Альфонс хренов… — Молодой человек, а вы не подскажете, какое вино к красной рыбе лучше подходит? — спросил парень. Филя скривился. Ну и типчик, хвост перед жабой своей расфуфырил. Смотри, типа, какой я тонкий ценитель вин. Да только хрен ему по всей морде. Филя и сам в винах не разбирается. — А на кой тебе вино? — подмигнул он парню. — С таким крокодилом тебе водяра нужна, да побольше…. — Я вас не совсем понял, — в недоумении посмотрел на него парень. — Да чего тут понимать? Не лицо у твоей бабы, а задница… Но сам знаешь, — Филя снова подмигнул ему. — Не бывает уродливых женщин, бывает мало водки… Могу порекомендовать… Договорить он не успел. Парень поднялся со своего места В глазах его сверкнула молния. Это Филя еще увидел. А вот кулак не заметил. И пропустил нокаутирующий удар в челюсть… Все, что происходило дальше, он помнил смутно. Перед глазами все плыло, в голове гудело. Словно в тумане мелькали лица. Затем близко-близко надвинулась морда распорядителя. Гад Гадыча. — Городков, тебя за ногу! Ты уволен!.. Будто колокола в голове у него, а этот урод в них ударил. Звон в ушах, боль в черепной коробке. Ну и скотина!.. Все скоты!!! Оклемался Филя за стойкой бара. В ресторане, где он уже находился на правах посетителя. Бармен Коля прикалывался над ним, но Филя пропускал его обидные реплики мимо ушей. И водочку пропускал. В себя, стопку за стопкой… А потом снова появился Гад Гадыч. Навис над Филей. — Ты еще здесь? — заревел он. — Пшел вон, урод!.. Филя поднялся. Его сильно шатнуло в сторону. Но это не помешало ему изобразить на лице праведное возмущение. — Не имеете права! — гордо вскинул он голову. И едва не потерял равновесие. — Я тебе покажу права! — рявкнул Гад Гадыч. Не успел Филя опомниться, как этот козел получил подкрепление в лице бармена Коли. Вдвоем они взашей вытолкали его из ресторана. И еще пинка под зад на прощание дали. Вот ублюдки!.. Филя и сам не понял, как оказался на дороге. Зато увидел, как на него надвигается крутомордый джип… * * * — Вот баран! — громыхнул в сердцах водитель. Никита бросил взгляд на дорогу. И увидел парня в строгом костюме с бабочкой, куцая кожаная куртка поверх. Он стоял в позе заспиртованной лягушки. И в ужасе ждал, когда окажется под колесами их джипа. Но Саша не первый день за рулем. Он успел затормозить перед самым носом идиота с выпученными глазами. — Ой, это же Филипп! — послышался голос Тамары. Никита видел, как она покраснела. Не удивительно. Со стыда можно сгореть, если твой сердечный друг такой придурок. Тамара выскочила из машины. Схватила своего парня за руку и потащила к тротуару. Но тот ни в какую. Уперся как осел. И страх в глазах сменился бешенством. — А-а, коза! — заорал он на Тамару. — Вот, значит, как мы работаем, с хорями раскатываем, да?.. Никита не мог не слышать этого. Потому как полудурок Филя орал во всю ивановскую. — Филипп, ну как ты можешь? — увещевала его Тамара. — Пошли домой… — А как же эти? — ткнул пальцем в машину кретин. — Кого же они драть будут?.. Ну, это уже слишком. Может, этот недоделок и пьян. Но это не значит, что он может оскорблять Тамару. Любовь, конечно, зла. Но козлов надо учить… На какой-то момент он даже о Марте забыл. Никита вышел из машины. Подошел к Филе. Раскрытой ладонью, несильно хлестнул недоумка по щеке. Его это отрезвило. — Сдерни отсюда, насекомое! Парень испуганно закивал и бочком-бочком сошел с дороги на тротуар. Тамара подалась за ним. — Никита Германович, вы уж извините, — оправдывалась она. Будто сама в чем-то виновата. — Он вообще хороший. Просто пьян… Он больше не будет. Правда, Филипп? Полудурок что-то промычал в ответ и вместе с Тамарой смешался с толпой прохожих. А Никита сел в машину. Поехал дальше. * * * Марта лежала в реанимационной палате. Одна нога в гипсе. Лицо в ссадинах, порезах. Одни ранки пластырем заклеены, на других мазь. Не очень приятная картина. Но ведь это не чужая женщина. Это Марта, его родная Марта. — Бедная ты моя… Никита опустился перед ней на колено, взял за руку. Это была чья-то чужая рука. Вся в мелких царапинах, ссадинах, синяках. Но ничего, Марта поправится. И станет такой же, как прежде. — Состояние тяжелое, — вещал врач. — Перелом ноги, множественные ушибы, порезы… Да вы сами все видите… — Вижу… А это опасно? |