Онлайн книга «Вольному - воля»
|
– За побег? – заинтригованно спросил Зубодер. – Нет, зону разморозили. Была сучьей, как у вас, а стала черной, воровской... – Кто тебе сказал, что у нас тут сучья зона? – нахмурился смотрящий. – А разве нет? – удивленно повел бровью Ролан. – Где ты здесь сук видишь? – вскинулся Зубодер. – При чем здесь, кого я вижу? Порядки у вас такие, что хозяин всем заправляет, а воры ему подыгрывают. – Хозяин здесь масть держит, это ты правду сказал, – согласился Холодильник. – Потому что Рупор крутой по жизни, сильно себя здесь поставил. А то, что воры ему подыгрывают, так что тут такого? На то нас над мужиками и ставят, чтобы мы пасли их. – В угоду хозяину? – Всегда так было. И всегда так будет. – Не знаю... В чем-то Холодильник был прав. Блатные всегда над мужиками стояли, по понятиям жить заставляли, смотрели, чтобы те исправно работали, чтобы беспредела не было. – А что ты вообще знаешь? Кем ты на зоне был? За отрядом смотрел, за хатой, может, за промкой, а? А может, за всей зоной? – За хатой смотрел, – кивнул Ролан. – А потом у законного в свите... – В свите, – перебив, передразнил его Холодильник. – В пристяжи ты у него был. Подай-принеси, да? – Скорее, убрать и подчистить, – жестко усмехнулся Ролан. – По-мокрому... Неискушенный в тюремных раскладах человек мог бы решить, что в пристяжи законного вора он был шнырем-уборщиком. Но смотрящий понял все правильно. Ролан был исполнителем воровских приговоров, а говоря более грубо, наемным убийцей – и не презренной одноразовой «торпедой» из идиотов, проигравших свою жизнь в карты, а матерым «тигром». Его и уважали, и боялись... – У нас этим не козыряют... В голосе Холодильника угадывалось осуждение, но не было презрения. Зато чувствовался глубоко скрытый страх. Ведь Ролан мог исполнить и его самого, по собственному приговору. – У нас тоже. Но ты все понял. – Это угроза? – Ни в коем случае. – Тогда забыли... А то, что за хатой смотрел, не забывай. Будешь нормально себя вести, придет и твое время. Зыркий поднять тебя может, а надо будет, и опустит... Ролан знал, о ком шла речь. Зыркий – был тем самым ссученным, по его мнению, законником, смотревшим за зоной. Он хотел было спросить, так ли это, что главный пахан поднимает и опускает. И добавить ехидно, что все здесь решают менты. Хотел, но промолчал – решил не пытать судьбу. И так много обидного наговорил... – А какой в том толк? – усмехнулся он. – Что я с того иметь буду, если на хату меня поставят? Я смотрю, вас тут и на работы гоняют, и благом разжиться не дают. Чифирнуться бы сейчас! Или хозяин не велит? Холодильник молча отвел глаза в сторону. – Шмон у нас тут большой был, – словно оправдываясь, сказал Зубодер. – Менты подчистую все смели. – Ну и кому такая жизнь нужна? – А что делать, если Рупор совсем озверел? – Я бы сказал, что делать. Но ты же не маленький, сам знаешь... – Знаешь... Все мы тут знаем. Да молчим. А рот откроешь, завтра в ШИЗО будешь, а там петушка к тебе подсадят. Он тебя ночью в губки поцелует, сам красной девицей станешь... Рупор ничего не боится. Напролом прет, всех, кто на пути, под каток. Безбашенный, в натуре... – И водички у него много. – Какой водички? – не понял Зубодер. – А волшебной. Попьешь такой водички, козленочком станешь. Или сразу козлом рогатым... – Это ты о чем? – встрепенулся Холодильник. И так посмотрел на Ролана, что ему стало не по себе. – Да так, козлов у вас здесь много. Это я про тех, кто с красными повязками. – Ты у нас красные повязки видишь? – Нет. – Тогда чего метлой метешь?.. Может, мы потому и соглашаемся с Рупором, чтобы козлы все под себя не взяли. Дай им только волю, такой беспредел начнется... И вообще... Холодильник запнулся и как-то обреченно махнул рукой. – Если ты нас за козлов и сук держишь, то это ты зря, – сказал Зубодер. – А то, что воровского блага у нас нет, тут ты прав. Но, может, что изменится... Или изменит кто... – Кто? – Ну, бывает, что один человек может все решить. – Это ты о чем? Прежде чем ответить, Зубодер осмотрелся – дескать, не подслушивает ли кто из посторонних. – В зоне все на Рупоре держится. Не станет Рупора, тогда все по-нашему будет, по-воровскому... А ты сам говорил, что ты можешь... – Что я могу? – насторожился Ролан. – Ну, по-мокрому... – Ничего я не говорил. Ты что-то путаешь, братишка. Во-первых, Ролан был далек от мысли возглавить лагерно-освободительное движение за воровскую независимость. Более того, он уже почти смирился с тем, что ему придется жить в сучьей зоне. И даже готов был принять установленные хозяином порядки. А во-вторых, Зубодер мог оказаться не просто сукой, но и подлым провокатором. Может, он нарочно поднял столь скользкую тему, чтобы завтра же доложить куму о том, что в хате завелся возмутитель спокойствия, вызвавшийся убить самого начальника колонии. – Но ты бы мог сделать Рупора, если так о нашем благе печешься. – Ну, если ты хочешь его по-мокрому сделать, ты так и скажи. А я уже подумаю, что тебе ответить. – А сам ты сказать ничего не хочешь? – Хочу. Ролан понял, что пора менять тему, пока он не разозлился и не вырвал провокатору кадык. – За какого такого Тоху ты меня принял? – А-а! – облегченно вздохнул Зубодер. Похоже, он и сам был не рад, что завел опасный разговор. Спровоцировать Ролана он не сумел, зато сам мог остаться в дураках. Наверняка стукачей в камере хоть отбавляй, кто-нибудь возьмет да сольет куму ту ересь, которую он плел. Тот же Холодильник может донести. Может, он и считает себя вором, но сучьей пакости в нем хватает... – Что, а? – На человека одного ты очень похож. Антоха его зовут. Или просто Тоха... Я сам из Беляновки, а он из Колосовки. Беляновка по одну сторону реки, Колосовка по другую. И мост с берега на берег. Так мы на этом мосту стенка на стенку. Сколько зубов я этому козлу вышиб... – И когда это было? – Да лет десять назад... – Быльем уже все поросло. А ты на него до сих пор бросаешься. То есть на меня... – Ну да, на тебя. А думал-то, что на него... Убил бы суку! |