Онлайн книга «Тюрьма, зачем сгубила ты меня?»
|
– Понимаете, это была игра. – Не понимаю. – Я похоронил своего друга, мы поминали его допоздна, потом я поехал домой, на такси. Я ж не знал, что таксист окажется сутенером… В общем, он сказал, что девочка есть, в смысле проститутка. Сказал, что ей девятнадцать лет, а выглядит на четырнадцать. Я и повелся, как осел… – Как зовут таксиста? – будничным тоном спросила дознаватель. – Не знаю, – в растерянности часто заморгал Вадим. – Ну, вот, а говорите, таксист был… – Но ведь он был! И проститутка была! Улица Тургенева, дом восемь, квартира шестнадцать… – Да, по этому адресу и живет гражданка Патрикеева. И проституцией она не занимается. – Вы в этом уверены? – Да, – отрезала дознаватель. – Вы наводили о ней справки? – Да. – А когда поступило заявление? – Вчера. – И много можно узнать о человеке за день? – Если очень захотеть, то можно… Я знаю, что Софья – сирота, живет с бабушкой. – Не было никакой бабушки! – Не было, потому что она в больнице. В очень тяжелом состоянии… – Так, и как я оказался у них дома? – Вы ворвались к ней домой, силой овладели несчастной девушкой… – Бред. – И за этот бред вы сядете лет на десять, как минимум… Вадим крепко зажмурил глаза, ладонями сжимая виски. Ему нужно было сосредоточиться, склонить чашу правосудия в свою пользу. – Если можно, давайте сначала, – решительно выдохнув из легких воздух, сказал он. – Мне сказали, что Софье девятнадцать лет. Если ей четырнадцать, значит, меня обманули. А то, что было снято на видеокамеру, это всего лишь игра. – Игра в насилие? – уточнила дознаватель. – Да… Всего лишь игра. – Если это игра, то исключительно с вашей стороны. Таково мое мнение! – А мое мнение вы не хотите выслушать? – Нет. В своих суждениях я опираюсь на факты. – Я понимаю, факты против меня. Но вы же знаете, в какое время мы живем. У Софьи болеет бабушка, ей нужны деньги на лечение и вообще… – И что? – перебивая его, хлестко спросила женщина. – Ну как что? Она подала заявление, я заплачу ей деньги, и она его заберет. На это и расчет. – Я говорила с ней. Ей не нужны деньги. От вас она ничего не возьмет. – Да нет, это подстава! – запаниковал Вадим. – Типичная подстава, как вы этого не понимаете! – Не понимаю. – Но вы должны понять… У меня жена, дети, я не могу садиться в тюрьму из-за какой-то проститутки! – Софья не проститутка, в этом я вас поправлю. А в другом – нет. Вы действительно сядете в тюрьму. Пока не возбудят уголовное дело, пока не предъявят обвинение, вы будете находиться в изоляторе временного содержания. А потом вас переведут в следственный изолятор… Вадим снова зажмурился пытаясь сконцентрировать мысли в поисках спасательного круга. – Но ведь уголовное дело еще не возбуждено, – заговорщицким тоном сказал он. – Нет, но все впереди, – в едкой насмешке повела бровью дознаватель. – А если мы договоримся с вами? – То есть? – Я уже понял, что мне не выкрутиться. – Значит, осознали свою вину. – Нет, просто слишком все хитро напутано… Дайте мне время, и я договорюсь с Софьей. Она заберет заявление. – Я еще раз повторяю, что денег от вас она не возьмет. – А вы? – Что я? – заинтригованно и совсем не возмущенно посмотрела на него женщина. – Давайте с вами договоримся. – Вы предлагаете мне взятку? – Ну, нет, – замялся Вадим. – Просто денежное вознаграждение, за доброту и понимание… Сто тысяч рублей в течение двух часов. – Вы свободны, Коваль! – в притворном негодовании воскликнула она. И уже более спокойным голосом, с намеком, добавила: – Но через два часа я вас жду! Из райотдела Вадим выходил с ощущением легкости на душе. Голос интуиции оказался фарсом. Не посадят его в тюрьму, не осудят за изнасилование. И все потому, что живет он в стране, где продается и покупается все. Но легкость, которую он испытывал, не окрыляла. Ведь он преодолел барьер, который сам же для себя и создал. Он злился на Соньку, на ее сутенера, который так мастерски обвел его вокруг пальца. Вадим попробовал размышлять философски. Он вспомнил историю двадцатилетней давности, когда с его участием был осужден на долгий срок Егор Пермяков. Возможно, сами небеса послали на него наказание за ту подлость, которую он совершил. Если так, то нужно с благодарностью принять эту кару и хвалить Господа за то, что возмездие обошлось без трагической развязки. Сто тысяч – большие деньги, но Вадим сумел внушить себе, что с ними надо расставаться без сожаления. Сто тысяч – маленькая цена за свободу. Тем более, что в рабочем сейфе у него есть такие деньги. Большая стрелка часов не успела сделать полный круг, а он снова стоял у знакомой двери. Дознаватель была на месте, ждала его. Прежде чем показать на стул, она попросила его поплотней закрыть дверь. В этой просьбе заключалось таинство предстоящего ритуала. – Я как раз протокол допроса заполнила, вам надо расписаться. Она говорила сухим официальным голосом, но Вадим прекрасно понимал, что это всего лишь видимость. – Может, обойдемся без этого? – с легкой загадочной улыбкой спросил он. – Вы не хотите подписывать протокол? – Нет, я хочу, чтобы его вообще не было… На столе небрежными стопками громоздились папки-скоросшиватели с материалами уголовных дел. Вадим располовинил одну из таких стопок, сунул под папку плотный конверт. Дознаватель дождалась, когда он опустит руки на колени, и только затем спросила: – Что это такое? Голос ее звучал осуждающе строго – Вадим похолодел. – Сто тысяч. Как мы с вами договаривались. – Мы с вами не договаривались!.. Зря вы это сделали, Коваль, очень зря! И словно в подтверждение этих слов, двери вдруг распахнулись, и кабинет заполнился людьми в форме и в штатском. Следователь, понятые… Это был очередной удар под дых, в этот раз нокаутирующий. В присутствии понятых пакет с деньгами был изъят, деньги пересчитаны, описаны и запротоколированы. Отныне, ко всему прочему, Вадим Коваль обвинялся еще и в даче взятки должностному лицу. |