Онлайн книга «Черный ворон, я не твой»
|
С этими словами Станислав сунул его головой в унитаз. Выждал несколько секунд для чистоты нечистого эксперимента, швырнул жертву на загаженный мокротами пол. – Порядок здесь наведешь, чмо! Казимиров не был искушен в законах и порядках арестантской жизни, но все же прекрасно понимал, что после такого унижения Щербатый уже никогда не сможет подняться, а значит, мстить своему обидчику не будет смысла. А трусливый Арканыч тем более не посмеет поднять руку на нового и гораздо болеет крутого, чем он сам, смотрящего. Какое-то время Щербатый смотрел на Станислава с тихой беспомощной ненавистью, затем взялся за тазик и тряпку. Станислав глянул на злорадно ухмыляющуюся физиономию Кологривцева. Гаркнул на него: – А ты чего сидишь, присоединяйся! – Но сегодня не моя очередь! – жалко возмутился тот. – Не так понял, кровосос. Кровь народную пил, теперь сам поработай. Сколько ты денег с меня за строительство взял, а? – Ну так это же дела житейские… Кологривцев обвел просительным взглядом сокамерников, но понимания у них не нашел. Почти все находящиеся здесь арестанты были людьми более менее состоятельные, большинство из них не понаслышке знало, что такое хождение по чиновникам. – Так и здесь житейские, – усмехнулся Казимиров. – Не в дерьме, чай, живем. Сортир строить будешь… – Как его строить? Он уже построен! – Строен, да не достроен. Кабинку будешь строить… – Как? – Сначала разрешительную документацию соберешь. Хоть к начальнику тюрьмы обращайся, хоть к самому министру… Материал найдешь, оплатишь. Вагонка, фанера – что угодно, но чтобы все гладко… Ты меня понял? – А где я все это… – начал было Кологривцев. Но Станислав его оборвал. – Ты меня понял? – Понял. Сразу после завтрака Казимирова вызвали на допрос. Он хоть и сознался в убийстве своей жены, но следствие продолжалось. В ожидании, пока освободится следственный кабинет, ему пришлось провести в «стакане» без малого два часа. Станислав выходил оттуда, обливаясь потом. – Жарко в камере? – глянув на его мокрую футболку, спросил следователь, усредненной наружности мужчина в усредненном серого цвета костюме. Ефимцев Любомир Александрович. Станислав познакомился с ним еще в изоляторе временного содержания, где он предъявил ему обвинение. – Я бы не сказал, – буркнул он. Душно было в переполненной камере да в «стаканах» без окон. А в обычной камере по ночам уже холодало. Батареи еще не топились, а на улице хоть и теплая, но осень… Домой бы, побродить бы по саду, дохнуть свежего воздуха. А еще лучше в баньке попариться – с медом и пивком… – А чего такой мокрый? – безучастно спросил Ефимцев и, не дожидаясь ответа, перевел разговор в другое русло. – Времени у меня не много, несколько уточняющих вопросов, и мы разойдемся. У вас, наверное, прогулка скоро? – После обеда. – А с обедом как? Хорошо кормят? – Ну, если судить, как черпаком по миске стучат, то хорошо. Громко стучат, – усмехнулся Станислав. – Только пусто… – Но вы человек в общем-то состоятельный, посылки из дома, надеюсь, получаете…. – Ну и что дальше? – Да нет, ничего… Несколько уточняющих вопросов… – Весь внимание. – Судя по вашим показаниям, выходит, что вы случайно выстрелили в свою жену… – Да, баловался оружием. Стоял в коридоре, целился в дверь, а тут она выходит. Я как раз в это время нажал на спусковой крючок… Не думал, что пистолет заряжен… – Значит, вы считаете, что преступление, в совершении которого вы обвиняетесь, можно переквалифицировать как причинение смерти по неосторожности… – Это адвокат так считает… Но я действительно убил по неосторожности… – Статья сто девятая уголовного кодекса. Ограничение свободы на срок до трех лет или лишение свободы на тот же срок… Станиславу очень хотелось надеяться, что ему назначат самое мягкое наказание – ограничение свободы. Он уже знал, что это такое. Наказание отбывается в исправительном центре, а с разрешения начальника можно проживать на арендованной или даже собственной жилплощади. Главное, договориться. Для этого и существуют деньги, а с этим пока без проблем… – Как назначит суд, так и буду отбывать наказание, – с видимой скромностью потупил он взгляд. – Да, наказание определит суд. Он же учтет показания гражданки Семирядской, которая утверждает, что вы не любили свою жену и однажды уже пытались избавиться от нее… Мысленно Казимиров согласился со своей «дражайшей» тещей. Действительно, три года назад, катаясь с женой на лодке, он нарочно перевернул ее. Знал, что Рита не умеет плавать. Она тонула, а он изображал судорогу. И если бы в последний момент не взыграла совесть, он бы еще три года назад стал вдовцом… Рита только сделала вид, что поверила в его судорогу, а матери своей рассказала, что муж хотел ее убить. Мать ее… – У вас есть теща? – взывая к следователю, с ироничной усмешкой спросил Станислав. – Есть. – И как вы с ней живете? – Душа в душу. – Не типично. – Может быть. – А мы как кошка с собакой жили. – Бывает. – А сейчас Ирина Дмитриевна совсем с цепи сорвалась. За дочь мне мстит… Про случай на озере вам рассказала? Как я жену чуть не утопил… – Но ведь было дело? – Было. Но я спас ее, а не утопил. – Не знаю. Гражданка Семирядская утверждает, что ее дочь спаслась собственными усилиями… – Врет она все. – А про то, что последние пять лет вы чуть ли не открыто живете с бывшей женой вашего брата, это тоже вранье? – Бред старой женщины. – Вы постоянно скандалили с женой. – Это все наговоры. – Соседи вашей тещи утверждают, что в последнее время ваша жена часто ночевала у своей матери. Говорят, что вы выгоняли ее из дома… – Соседские сплетни, не более того… Что говорят мои сыновья? – Ну, они говорят, что у вас в семье скандалов не было… – досадливо поморщился Ефимцев. – Им и верьте. – Они не хотят свидетельствовать против вас. За своих домашних Станислав был спокоен. Главой своей семьи он был в полном смысле этого слова, всех держал в кулаке. Рита, правда, иногда артачилась, но и с ней он справлялся. – Не хотят и не будут, потому что упрекнуть меня не в чем. – Но мать вашей жены другого мнения. Она считает, что вы убили ее нарочно. Чтобы в дальнейшем беспрепятственно сожительствовать с бывшей женой вашего брата… |