Книга Опасная тайна Зала фресок, страница 39 – Питер Мэй

— Ну что ж, весьма убедительно, — согласился Энцо. — Хорошо обосновано. — Взяв черный фломастер, он написал «Тамплиеры», обвел в кружок и провел стрелку к значку. — А вот интересно сможем ли мы как-то привязать первое апреля к истории рыцарей Храма? Может, это важная дата в истории ордена?

— Это мысль! — Николь открыла «Гугл» и начала искать, но за пятнадцать минут не нашла ничего, что связывало бы дату с тамплиерами. Она улыбнулась, желая скрыть разочарование: — Опять «копченая селедка».

— А что общего у даты и распятия? — Энцо почти не сомневался, что хватается за соломинку, но попробовать стоило.

Николь набрала в строке поиска «распятие» и «первое апреля» и нажала «ввод». Через секунду она испустила тихий визг восторга. Энцо с рекордной скоростью проделал путь через захламленную гостиную к компьютеру. Результатов оказалось триста семьдесят восемь, но среди первых десяти ссылок обнаружилось «Первое чудо Фатимы — 1385», а ниже — абзац с первой страницы: «Первого апреля 1431 года он умер в своей камере, сжимая распятие». Николь «кликнула» на ссылку, открыв многостраничный документ с подробным описанием канонизации блаженного Нуно, названного последним из великих средневековых рыцарей. Однако вспыхнувший интерес скоро угас при чтении скучного, монотонного изложения жизни и смерти человека. Португальский рыцарь, овдовев в 1422 году, роздал все свое состояние и ушел в монастырь кармелитов в Лиссабоне. Никакой связи с тамплиерами или Францией.

Энцо шумно выдохнул.

— Первое апреля, первое апреля, первое апреля, — бормотал он, пробираясь к открытому балкону. Вцепившись в перила, он уставился на верхушки деревьев на площади. — Какое еще значение у первого апреля во французском календаре? — Едва он произнес эти слова, как тут же спохватился: — Календарь! Какого святого чествуют первого апреля?

Николь тут же справилась в Интернете.

— Святого Гуго, — подняла она глаза на Маклеода. — Это вам что-нибудь говорит?

Энцо повернул голову от окна.

— Нет, — вздохнул он. — Попробуй что-нибудь найти о святом Гуго. Посмотрим, что это даст.

Набирая в строке поиска, Николь между прочим заметила:

— Те, кто оставлял эти подсказки десять лет назад, обходились без Интернета.

«А ведь верно, — подумал Энцо. — Это многое меняет».

— Да, Интернет был тогда в зачаточном состоянии.

— И той информации, которую мы накопали, в нем еще не было.

— Ты права. — Энцо осенило, что убийцам Гейяра и в страшном сне не могло присниться, что через десять лет сведения, на поиски которых раньше уходили дни, недели и даже месяцы, можно за считанные секунды получить онлайн.

— О Господи! — вдруг огорчилась Николь. — У Инета свои недостатки… — Она потерянно смотрела на экран. — Переизбыток информации. Шесть тысяч четыреста сорок ссылок на страницы, содержащие упоминания о святом Гуго. Должно быть, святых Гуго несколько. Вот святой Гуго Клюнийский… Гренобльский… Шартрезский… Продолжать?

Энцо покачал головой:

— Мне нужно выпить.

Николь покосилась на часы:

— Но еще слишком рано, мсье Маклеод!

— Николь, выпить никогда не рано. — Энцо пробрался в столовую и откупорил новую бутыль виски из шкафчика. — Тебе что-нибудь налить?

— Диетической колы. В холодильнике есть.

Он щедро плеснул себе виски и захватил колу для Николь. Чтобы сесть в шезлонг, пришлось сбросить с сиденья коробку из-под пиццы.

— Вижу, вы тут не голодали.

— Из меня неважный повар, мсье Маклеод. Папа очень хотел сына, и я лучше разбираюсь во вспашке, стрижке овец и дойке коров, чем в готовке.

Энцо отпил большой глоток из бокала и закрыл глаза, ощутив внутри приятное тепло.

— Мы что-то пропускаем. Ни одна из этих подсказок не стоит особняком. Они как-то связаны между собой. — Он снова глотнул виски и сжал переносицу двумя пальцами, закрыв глаза, чтобы сосредоточиться. — Первое апреля имеет отношение к религии, раз эта надпись нанесена на распятие. Поэтому нам, возможно, не стоит искать святого Гуго. Нам нужны простые люди по имени Гуго.

— И что?

— Почему бы не попробовать привязать Гуго к одной из других подсказок?

— Например, к рыцарям Храма?

— Или к «Дом Периньон». Или вообще к шампанскому.

Пожав плечами, Николь набрала «Гуго» и «шампанское» и нажала «ввод». Энцо внимательно следил, как ее глаза бегают по экрану. Неожиданно в них загорелся восторг, и девушка закричала, вскинув руки:

— Мсье Маклеод, вы гений!

Словно пальцем ткнула в открытую рану. «Она сказала, нет смысла тратить время, пытаясь сравниться с ее гениальным отцом».

— Масса ссылок на Гуго из Шампани! И, не поверите, на тамплиеров!

Энцо вскочил на ноги:

— Как? Какая здесь связь?

— Подождите… — Ее пальцы легко плясали по клавиатуре. Энцо подошел и встал за спиной Николь, глядя, что она открывает. Первой была страница, озаглавленная «Гуго Шампанский, 1074–1125». И он наклонился вперед, чтобы прочесть текст. В первых абзацах подробно описывалась родословная, детство, женитьба и поход в Палестину. В 1093 году Гуго сочетался браком с Констанцией, дочерью французского короля Филиппа I; брак был аннулирован в его отсутствие. Вернувшись спустя три года, он женился на молодой девушке по имени Элизабет де Варэ. Во втором браке у него тоже что-то не сложилось, и через семь лет Гуго снова уехал в Палестину, на этот раз в компании своего вассала Гуго де Пайена, а также Жоффрея де Сент-Омер, Гуго д’Отвилье и еще пятерых. Там, в Иерусалиме, в 1118 году они создали орден рыцарей Храма, и вассал из Шампани Гуго де Пайен стал первым гроссмейстером тамплиеров.

— Как много Гуго было в те дни! — удивилась Николь.

— Да, да, да! — восторженно шептал Энцо, пробираясь по разогретой полуденным солнцем гостиной к доске и едва не пританцовывая на ходу. — Гуго Шампанский! — Он написал эти слова наверху доски и обвел в кружок. Затем провел длинные стрелки от имени к распятию, значку, бутылке шампанского и рыцарям-храмовникам. Он постоял, отдуваясь, не отрывая взгляда от надписи, затем отпил еще глоток.

Николь это не очень убедило.

— И что? — спросила она наконец.

— Что — что?

— Дальше-то что?

Маклеод смотрел на доску, постепенно теряя энтузиазм.

— О’кей, но что-то я не вижу связи с собакой.

— А как насчет даты на бутылке шампанского? И почему обязательно «Дом Периньон»?

Энцо присел на гору книг и осушил бокал с меньшим энтузиазмом, чем наполнял его.

— Не знаю. Может, что-то на этикетке. Может, придется достать шампанское того года, чтобы увидеть разницу. — Он вздохнул. Русские горки какие-то, а не расследование! — А что сказано в Инете о тысяча девятьсот девяностом годе?