Онлайн книга «Подвенечное платье цвета крови»
|
– Вы все тоже можете обрадовать своих родных, – сказала я женщинам, протягивая телефон. Они кинулись звонить… – Юра! Сынок! Это мама… – Сестрица, дорогая моя, это я, Алла! Я жива!.. – Сабир, родной! Я на свободе… Все плакали, кричали что-то родным, обнимались друг с другом и снова плакали, плакали от радости… Из пошивочного цеха прибежала швея, с ней была приемщица Полина Ефимовна. Перепуганные женщины уставилась на нас удивленно: – А вы, собственно, кто такие? Вы как сюда попали?.. – Мы – свои! Свои! – кричала радостно Мария Федоровна. – Что значит «свои»?! И где Капитолина Александровна? – Нет больше вашей Капитолины Александровны! Ура! Мы свободны!.. – Что за черт! Что здесь происходит? Мы сейчас полицию вызовем, – предупредила приемщица и потянулась к аппарату. – Уже вызвали! – хором закричали все освобожденные и засмеялись от радости. Когда в дверях ателье появился взволнованный Мельников, он первым делом кинулся ко мне. – Андрюша, ты один? – Нет, мы вдвоем с «макаровым», – он хлопнул себя по кобуре. – Я так и не понял, что здесь у вас произошло. Почему у тебя голова забинтована? Но не успела я сказать и двух слов, как в дверь вломились несколько крепких ребят в пятнистой форме и черных шапочках с прорезями для глаз. – Всем на пол! Быстро на пол! – закричали они так, что женщины едва не попадали в обморок от страха. – Где заложники?! Нас всех, включая Мельникова, положили на пол лицом вниз. – Это мы, мы заложники! – кричали женщины. – Отвечайте, где заложники, иначе всех перестреляем! – Тихо, командир! Свои… – Андрюша, лежа на полу, приподнял голову. – Возьми у меня в кармане документы. А это – действительно заложницы, только уже освобожденные… В это время к зданию ателье подъехала машина «Скорой помощи». Ее вой заглушил крики пятнистых. В помещение вбежали двое – мужчина и женщина в белых халатах. – Где заложники? Они ранены? – кричали они. Тут медики заметили повязку на моей голове. – Вот раненая! – обрадованно закричала женщина и кинулась ко мне. – Со мной все в порядке, – попробовала я отбиться от нее. – Так, эту – быстро в машину! – скомандовала докторша. – Еще раненые есть? Мужчина в белом халате схватил меня за руку и потянул в сторону выхода. В это время Мельников, которому разрешили подняться с пола, начал объяснять командиру пятнистых, что, собственно, здесь происходит. После его сбивчивых объяснений остальным тоже разрешили подняться. – Пройдемте в машину «Скорой помощи», – настойчиво потянул меня за рукав врач. – Да не нужна мне ваша помощь, – сказала я, высвобождая руку. – Так где все-таки заложники? – Там! – женщины указали в сторону двери, ведущей в подвал. Трое пятнистых бросились туда с автоматами наперевес. Андрей обнял меня за плечи. – С тобой точно все в порядке? – спросил он, осматривая мою забинтованную голову. – Может, все-таки прокатишься в больницу, пройдешь обследование? – Еще чего! Не впервой… Отлежусь пару дней… А вот женщин не мешало бы осмотреть. Все-таки длительное пребывание в подвале, в неволе… И еще, Андрюш, скажи своим… там, внизу, сидит на цепи собака – черный лабрадор по кличке Уголек. Я не знаю, как он туда попал, но один шестилетний мальчик очень по нему скучает… – Скажу, мать, скажу, освободим твоего лабрадора, ты только не думай сейчас об этом!.. А ты, значит, решила взять этих ребят на живца. Хорошая идея! Жалко, не моя. – Надо позвонить директору швейной фабрики Андрею Ерофеевичу… Это собака его внука… – Уже звоню! Через пару минут из подвала вывели Капитолину и Ящика, они исподлобья смотрели на нас. Женщины бросились было на них с кулаками, но пятнистые загородили задержанных своими крепкими торсами. – Что же вы, ребята, так лоханулись: похитили частного детектива, обладателя черного пояса по карате? – усмехнулся Мельников, глядя на горе-рабовладельцев. Ящик только зубами скрипнул и грязно выругался. Его и Капитолину увели пятнистые, освобожденных женщин увезла «Скорая». Я посмотрела на моего друга. – Ну вот, Андрюшенька, кажется, все закончилось благополучно, да? Вместо ответа он прижал меня к себе. – Знаешь, Тань, давай прямо сейчас поедем в отделение, допросим этих субчиков, пока не очухались и не придумали способ вывернуться? А? Как ты?.. – С удовольствием, Андрюша! Обожаю заключительную часть расследования! Примерно через полчаса мы сидели у Андрея в отделении. Гоголю поручили писать протокол, и он, разложив на столе листы бумаги, принялся расписывать ручку. Андрей кому-то позвонил, и в комнату доставили Капитолину в наручниках. – Сними с нее браслеты и подожди за дверью, – сказал Андрей конвоиру и, повернувшись к девушке, кивнул на стул: – А вы, задержанная, садитесь. Располагайтесь удобнее, разговор будет длинным… Я удивленно посмотрела на Мельникова. Он никогда не говорил слово «садитесь». Он не оговорился, сказал это осознанно, даже подчеркнув, как бы давая понять, какая участь ждет задержанную. – Сейчас вы будете допрошены под протокол… – Допрос? Тогда я требую адвоката! – с вызовом бросила Капитолина, закинув ногу на ногу. – Ага, сейчас побегу тебе адвоката искать! – сразу перейдя на «ты», съязвил Андрей. – Не моя проблема! Давайте адвоката, а то ничего не буду говорить. – Слушай, ты, рабовладелица! Ты здесь не у себя в ателье, – строго сказал Андрей, – так что поменьше гонора, любезнейшая, а то запру до утра с такими дамами… Они, знаешь ли, только по паспорту дамы, а на самом деле мужики мужиками. Причем с сильно сдвинутой на почве секса психикой. Извращенки, проще говоря. Такую групповуху тебе устроят – будь здоров! Никогда с такими не сталкивалась? – Вы не имеете права! Это незаконно! – Это кто здесь говорит о законности?! У тебя, дорогуша, не забывай, статьи серьезные: сто шестая часть вторая – похищение человека, а еще удержание людей в заложниках, и еще использование рабского труда, и еще подлог… Ну что, все перечислять? А ну-ка, быстро начала говорить! – Не буду! – взвизгнула Капитолина, смотря на Мельникова волком. – Дело твое, – спокойно сказал Андрей и крикнул: – Конвойный!. В комнату вошел тот конвоир, что привел сюда девушку. Он держал приготовленные наручники. – К мужичкам ее. К тем самым… бычихам… – Мельников многозначительно усмехнулся и показал непристойный знак рукой. |