Книга Река Вуду, страница 44 – Роберт Крайс

— Нет.

— Он говорит, что Россье убил того рыжего парня, — сказала Эдит. — Так тебе все известно? Ты что, покрываешь Россье?

Будро заморгал еще сильнее и посмотрел на жену.

— Ты же меня знаешь. — Он перевел взгляд на меня и прищурился: — Если бы я знал, кто убил Джимми Рэя Рибнэка, то арестовал бы его. Может быть, это сделали вы. Может быть, мне следует вас допросить.

— Конечно, местным газетам это понравится, — ответил я.

Он снова покачал головой, и его левое веко затрепетало, точно мотылек, залетевший в банку.

— Не знаю, что вам наговорила Эдит, но она явно была не в себе.

Эдит резко повернулась и ударила мужа по щеке. Удар был не слишком сильным, но шлепок получился громким, и удивленный Джоэль даже попятился. Эдит схватила его за плечо и тряхнула.

— Много лет я жила с чувством стыда, но теперь хочу положить этому конец. Хочу это прекратить. Ты меня понял?

Джоэль взял жену за руки и зашептал, глядя ей в глаза:

— Ты хочешь, чтобы я арестовал твоего отца? Ведь события будут развиваться именно так. Ты даже сможешь дать показания на суде.

Эдит заплакала.

— Мы на вашей стороне, — вмешалась Джоди. — Может быть, мы сумеем вам помочь. Может быть, нам следует объединить наши усилия.

— Нам не о чем говорить, — отрезал Джоэль Будро. — Я ничего об этом не знаю. Так что занимайтесь своими проблемами, а я буду заниматься своими.

Эдит заплакала еще сильнее.

— Я больше не хочу лгать. Я хочу с этим покончить.

— Проклятье, Эдди! Здесь не о чем говорить. — Он продолжал упорно отрицать очевидное.

Эдит вырвалась из его рук и убежала во внутреннюю часть дома, захлопнув за собой дверь. Довольно долго все молчали, потом Будро подошел к входной двери и распахнул ее. Он тяжело дышал и целую минуту не мог прийти в себя. Посмотрев на меня, он спросил:

— Вы хотите сделать заявление относительно убийства Джимми Рэя Рибнэка?

— Разрешите нам помочь вам, Джоэль.

Он посмотрел на Джоди:

— Я рад, что Эдди встретилась с вами, но здесь какая-то ошибка. Нам ничего не известно о Милте Россье или об убийстве Леона Уильямса.

— Вы ведете себя как глупец, — заявила Джоди.

Будро кивнул и посмотрел на меня:

— Что вы намерены делать дальше?

— Господи! Будро! — воскликнул я.

Он часто-часто заморгал.

— Я хочу знать.

Мне вдруг показалось, что он вот-вот заплачет. Я глубоко вздохнул.

— Это здесь началось, здесь и закончится. Мы не собираемся вас выдавать.

Шериф Джоэль Будро стоял у распахнутой двери, держась за нее своей ручищей. С улицы до нас долетали шум проезжающих машин и аромат свежескошенной травы. А потом он пересек гостиную и скрылся в глубине дома.

Мы с Джоди вышли на улицу, сели в машину и уехали. День начал клониться к вечеру, небо на востоке заалело. В сгущающемся сумраке появились светлячки.

Джоди сидела рядом со мной, сжавшись в комочек, смотрела в окно и покусывала нижнюю губу. Когда на губе выступила капелька крови, Джоди принялась кусать ноготь. Мы ехали молча.

— Ну так скажите это вслух, — наконец не выдержал я.

— Они хорошие люди. Он думает, что защищает Эдит. Джоэль — упрямый дурак, но своим упрямством делает только хуже.

— Угу.

Она посмотрела на часы, и ее правое колено задергалось. Нервничает.

— Я должна вернуться в Лос-Анджелес, чтобы завершить съемки, но теперь я не могу просто отойти в сторону. Я хочу, чтобы вы остались и выяснили, что здесь происходит. Может быть, вы сумеете им помочь.

В прохладном воздухе появился приятный, но незнакомый аромат.

— Расследуя похожие случаи, я убедился, что есть только один способ избавиться от призраков прошлого: все признать. Но они этого боятся.

— Я хочу, чтобы вы попытались. Вы готовы?

— А вы?

Она только молча на меня посмотрела.

— Кто вы, Джоди? Вы хотите впустить этих людей в вашу жизнь?

Она смотрела на меня, наверное, целую вечность, потом скрестила руки на груди и откинулась на спинку сиденья, так что ее лицо оказалось в тени.

— Я не знаю, чего хочу. Просто помогите им. Хорошо?

— Хорошо.

Мы поехали прямо в аэропорт. Джоди купила последний билет первого класса, когда посадка уже заканчивалась. Они немного задержали самолет — не могли же они улететь, оставив любимицу Америки.

— Звоните мне в любое время, — сказала Джоди. — Съемки займут всего несколько дней, потом я вернусь сюда.

— Конечно.

Она поцеловала меня и поднялась по трапу. Лысеющий бизнесмен смотрел вслед Джоди.

— Как считаете, приятель, она та самая, о ком я подумал?

— А о ком вы подумали?

— О той, с телевидения. Певица.

— Нет, — покачал я головой.

Я шел по терминалу, чувствуя себя очень одиноким и каким-то неприкаянным. А ведь Люси Шенье была где-то совсем близко. Хотя Люси не особо обрадовалась моему появлению. И от этого на душе становилось еще хуже. Я постарался не думать о ней. А стал думать о том, что бы такое сделать, чтобы вернуть ясность мыслей. Быть может, тогда я сумею как-то облегчить положение Эдит Будро. Мне ведь платят именно за это. И тогда я смогу не думать о Люси.

Было двадцать три минуты восьмого, и здание аэропорта уже практически опустело. Впрочем, человек действия всегда способен что-нибудь придумать, а наши возможности ограничены лишь нашим воображением. Хммм. Я могу отправиться на дамбу и начать стрелять в крыс, но это очень шумное развлечение. Да еще потребуется разрешение на отстрел. А его совсем непросто получить. Ладно, можно забраться на главное здание штата, в котором тридцать два этажа, и слететь с крыши на дельтаплане прямо на мост Хью Лонга, но где взять дельтаплан? К тому же прокат уже, наверное, закрыт.

«Элвис Коул, и это твоя жизнь!»

Я поехал в отель, опять снял номер, потом заказал сэндвич с индейкой и направился в свою комнату. Двадцать минут спустя, когда я ел сэндвич, зазвонил телефон. Я снял трубку и произнес:

— Потерянные надежды. Элвис Коул на проводе.

Люси Шенье ответила:

— Если это аллюзия с «Большими надеждами», [30] то слишком уж примитивная.

— Привет, — сказал я.