Онлайн книга «Соучастник»
|
– Началась церемония, во время которой люди пили кровь из церковных чаш, совокуплялись и тому подобное. – Что символизировал этот ритуал? – Каждый, кто выпивал кровь христианина, получал силу этого человека. – Какие цели преследовали члены культа? – Они хотели всегда жить с сатаной, чтобы он исполнял все их желания, а потом захватил мир и сделал их избранниками. – Как они находили жертвы? – Полагаю, среди членов культа были люди, которых запрограммировали на то, чтобы похищать христиан. – Их хватали прямо на улицах? – Видимо, да. – Вы согласны с тем, что сдирание кожи заживо – это убийство? – Разумеется. – Наверное, у жертв были семьи и родные, которые заботились об их судьбе? – Полагаю, что были. – Вы когда-нибудь говорили полиции обо всех этих ужасных вещах, которые делали с вами и другими людьми? – Нет. – Почему? – Я была напугана и опасалась за свою жизнь. – Вы вышли из секты в двадцать один, а сейчас вам больше сорока. Вот уже двадцать лет вы не видели своих родителей и остальных сатанистов. И за все это время вам ни разу не пришло в голову рассказать кому-то о том, что произошло? – Я не могла об этом говорить. – Почему? – Меня с детства убеждали в том, что члены секты могут читать мои мысли, что за мной везде следят и... – И? – И я думаю, кто-то из членов культа проводил надо мной опыты по контролированию личности. – С какой целью? – Чтобы управлять моим сознанием и заставлять делать все, что они велят. – И как проходили эти опыты? – Я помню, что меня били электрическим током. Мне давали разные ключевые фразы и слова, а потом говорили, что я должна сделать, когда их услышу. – Где это было? – В каком-то помещении, похожем на лабораторию. Глаза слепил яркий свет. Меня раздевали догола и привязывали к креслу. К голове подключали электроды. Это все, что я помню. – Расскажите подробнее о методике эксперимента. Что с вами делали? – Мне называли какие-нибудь слова и приказывали: "Когда услышишь эту фразу, сделаешь то-то и то-то. Ясно?" Что бы я ни отвечала, они говорили: "Нет, мы тебе не верим" – и снова били меня током. В какой-то момент все это заканчивалось. Наверное, когда они думали, что я уже под контролем. – А потом вы получали ключевые фразы? – Да. – Как это происходило? – По телефону или на улице, когда кто-нибудь подходил ко мне и делал знак. Я выслушивала фразу и делала то, что мне говорили. – И что вам приходилось делать? – Например, если я видела красное, то должна была попытаться убить себя, но не до конца. – То есть инсценировать самоубийство? – Да. – И вам давали такой приказ? – Неоднократно. – И что вы делали? – Вскрывала себе вены. – Сколько раз? – Точно не помню. – Вас отвозили в больницу? – Дважды. Потом я была в психиатрической лечебнице. Аманда Яффе хотела задать новый вопрос, но Майк Грин встал и застегнул пуговицу на пиджаке. – Ваша честь, прошу сделать перерыв. – Хорошо, мистер Грин. Объявляется перерыв на пятнадцать минут. Доктор Фэруезер, вы должны вернуться в зал, когда мы продолжим слушания. Представителей сторон прошу пройти в мою комнату. Судья Оптон вышел из зала через заднюю дверь. Дэниел с ошарашенным видом повернулся к Аманде. – Она чокнутая! – воскликнул он. – Верно, – кивнула Аманда с ободряющей улыбкой. – Пока мы в выигрыше. Теперь осталось дождаться решения судьи. Надеюсь, я вернусь с хорошей новостью. – Как ты узнала о сатанистах? – Потом скажу. Когда Аманда и Майк Грин ушли, к барьеру, отделяющему места для публики, подошел Джо Молинари. Охранник разрешил молодым людям поговорить, если они не будут касаться друг друга или обмениваться какими-либо предметами. – Спасибо, что пришел, – поблагодарил Дэниел. – Черт возьми, старик, это самое лучшее шоу, какое мне приходилось видеть в городе. А твой адвокат – просто обалденная баба. Как насчет дружеской вечеринки сегодня? Дэниел улыбнулся, но подумал, что не стоит заглядывать так далеко. * * * – Что происходит? – спросил судья Оптон у Майка Грина, как только они вошли в кабинет. – Ваша честь, я понятия не имел, что она понесет такую ахинею. Оптон покачал головой: – Вы сами все видели. Что будем делать, Майк? Грин тяжело вздохнул. – У меня нет других свидетелей, кроме Фэруезер и Форбуса. Я выложил все свои карты. – Вы должны заявить, что у вас есть ясное и надежное свидетельство виновности Эймса в убийстве Бриггса. Иначе я не смогу отказать ему в залоге. – Все-таки она его видела, – неуверенно пробормотал Грин. – Ваша свидетельница много чего видит. Что скажете, Аманда? – Показания Фэруезер – единственное, что связывает Дэниела с убийством Бриггса, и я не думаю, что ей можно доверять. – Бросьте, Аманда, мы говорим не для протокола. Оставьте вашу дипломатию. У нее совершенно поехала крыша. Электроды, черт бы их побрал! Где вы ее откопали, Майк? Грин не ответил. – Ладно, вот что мы сейчас сделаем, – предложил Оптон. – Аманда закончит свой допрос, а Майк поставит точку в обвинении. Вы можете опротестовать освобождение под залог, но я все равно дам на него добро, понятно? Грин кивнул. Оптон повернулся к Аманде: – Сколько заплатит ваш клиент? – Дэниел на мели, и у него нет источников дохода. Вы слышали, что из "Рид, Бриггс" его уволили. У матери Эймса нет ни цента, а отца он никогда не знал. Дэниел сам зарабатывал на учебу в колледже и университете, поэтому сидит по уши в долгах и практически исчерпал свои ресурсы. Я предлагаю освободить его бесплатно. Глаза у Оптона от изумления стали квадратными Аманда спокойно продолжала: – Мне кажется, вы должны отпустить его под личную ответственность. Дэниел клянется, что невиновен, а обвинение не предоставило убедительных свидетельств, которые связывали бы его с преступлением. Даже доктор Фэруезер говорит, он просто выбежал из дома, но никто не утверждает, что у него было орудие убийства или что он стрелял в Бриггса. |