Онлайн книга «Только никому не говори. Солнце любви»
|
- Его личность установлена? - Слишком быстро хочешь! Что ж он тебе, около трупа, что ль сидел? Он, должно быть, уж… - Кто убитый, известно? - Художник московский, удостоверение в кармане… и деньги, говорят… значит, не обокрал. Может, не успел? Этот дачник-то как увидал убитого — мигом в отделение подался. Ну а те быстро управились! - Несчастный случай исключён? - Какой тут случай? — удивился язвенник. — Самое настоящее убийство. И заметь, с машиной вот какая закавыка… - Иван Арсеньевич! — позвала меня Анюта. - Прошу прощения, — я подошёл к ней. - Вы собираетесь идти в милицию? — спросила она нервно. - Придётся. Думаю, вам необязательно, я сам опознаю, и вообще… - Я пойду. У него, кроме меня, никого не осталось. Только… вы прямо сейчас идёте? - Прямо сейчас. Все это слишком серьёзно. Хотите, пойдём вместе? - Иван Арсеньевич… — она заколебалась, но все-таки продолжала, — а может быть, завтра? - В чем дело, Анюта? После долгого молчания она спросила шёпотом: - Вы точно знаете, кто убийца? - Точно. Потому я и должен идти, не откладывая. - Но все же… вы исполните мою просьбу? - Постараюсь. - Не объявляйте сейчас убийцу в милиции. - Почему? - Я хочу, чтоб вы пригласили его вечером к вам в больницу, в палату. Я хочу, чтоб он сам все рассказал. У вас есть, на чем его поймать, есть улики? - Есть. Анюта, вы представляете, что вас ждёт? - Я вас прошу. - Зачем вам это нужно? - Потом узнаете. Я задумался. - Хорошо, но только до завтра. А в милицию я все-таки пойду. Я должен убедиться, что это Дмитрий Алексеевич. - Я понимаю. Нет, не понимаю! Ничего не понимаю! Ещё вчера… он все на картину свою смотрел, помните? И чай пили в саду-в последний раз… А! ладно! не привыкать!.. Вам тяжело? - Тяжело, Анюта, очень. Но так и быть, попробуем. Вы сами позвоните с почты — это будет, пожалуй, надёжнее. - Кому? — спросила она одним дыханием. - Пете… - Пете?! - Борису… - Борису… - И актёру. Пусть тайное наконец станет явным… скажем, в семь часов вечера, сегодня, в воскресенье. Вас устроит? Но будьте готовы ко всему: вы этого хотели! 27 июля, воскресенье, окончание Ушли последние посетители и Ирина Евгеньевна (после раннего воскресного обхода), ходячее население больницы подалось в «терапию» смотреть по телевизору зарубежный детектив; мы ждали. Анюта, задумавшись, сидела возле отца; она застала по телефону только Петю: сумел ли тот известить остальных? Петя сумел. В восьмом часу послышались шаги в коридоре, вошёл Борис и прямо с порога начал свару: - Ну! Что вам ещё от меня нужно? - Сегодня узнаете всё. Наверное, в моем голосе послышалось что-то необычное: математик умолк, как-то съёжился, постоял в нерешительности. - А художник где? - Его нет. - В каком смысле? Дверь распахнулась, в палату вошли актёр с Петей. - Добрый вечер! — пропел Ника. — Мне сегодня звонит юноша прямо в театр… требует на допрос. Я и его кстати подбросил. А тут полный сбор! Неужто разоблачать будете? Все молчали, Ника огляделся и — странное дело! — тоже вдруг замолчал, глаза забегали. Потом спросил тихо: - Где Митя? - В морге, — ответил я. Средь вновь прибывших взметнулось смятение, я посмотрел на Анюту, и меня поразило её лицо, полное жадной жизни. Такой я её ещё не видел. Она упорно не сводила с кого-то глаз — мне не надо было проверять с кого. - Прошу садиться! — громко заговорил я, все поспешно расселись по табуреткам. — Итак, Дмитрия Алексеевича нет больше с нами. Сегодня мы занимаемся разоблачением. - И кого вы собираетесь разоблачать? — угрюмо поинтересовался Борис. - Убийцу. Подойдите-ка ко мне, Борис Николаевич, подойдите, не бойтесь. Он криво усмехнулся, встал и подошёл. - Вот взгляните, — я протянул ему мятый листок бумаги. — Вам это ничего не напоминает? - Что такое? - Не торопитесь, рассмотрите внимательно. Вы ведь гордитесь своей зрительной памятью, не так ли? Борис поднёс листок близко к глазам… пауза… вдруг лицо его выразило изумление, он быстро взглянул на меня. - Узнаёте? - Да. Откуда вы это взяли? — он словно задохнулся. — Вы что — нашли труп? - Нет. Как видите, здесь несколько образцов. - Но откуда вы… - Это не я, это Петя. Но я догадался. - О чем вы ещё догадались? - Наверное, обо всем. - Что вы этим хотите сказать? - Помните, в роще вы меня просили догадаться, а? Ну вот: лучше поздно, чем никогда. - Мне что — уйти отсюда? - А как вам хочется? - Иван Арсеньевич! — нетерпеливо вмешалась Анюта. — Мы попусту тратим время. Пусть уходит, если хочет, лишь бы не сбежал тот. - И кто здесь тот? — раздался прекрасный бархатный голос — и в наступившей разом тишине все обратили взоры на Нику. — Что так уставились, а? Я, что ли, тот? - А кто ж ещё? — Анюта, вкрадчиво. — Кто спускался в погреб с картиной? - Я её не крал. Вы не понимаете главного. Иван Арсеньевич, я сбежал из мастерской совсем по другим причинам, поверьте мне. - По каким? — Теперь я не могу их назвать, язык не поворачивается. Но вам, как человеку тонкому и проницательному, признаюсь: я горько ошибся и раскаиваюсь. Вы меня поймёте… - А я не пойму! — грубо вмешался Борис. — Я не пойму, почему убийца среди нас разыгрывает благородную роль и его никто не остановит! - Боря, ты прав! — Бывшие супруги обменялись молниеносными взглядами. — Глаз с него не спускай. - Я — убийца? — голос Отелло внезапно осип. — Ну, знаете… - Николай Ильич, помните вашу фразу о том, что вы игрок по натуре? - Ну и что? - Буквально помните? - Да не помню я ничего! - Эта фраза помогла мне проникнуть в психологию. - В психологию убийцы, вы хотите сказать? |