Книга Финикийский корабль, страница 18 – Василий Ян

Шесть гребцов, как только мы отошли от острова, были сейчас же раскованы, и бронзовый топор, захваченный мною у Лала-Зора, помог сбить цепи и кольца с ног. Грести не нужно было — красный парус, наполненный ветром, неудержимо увлекал корабль вперед.

К утру следующего дня буря стала усиливаться. Бен-Кадех приказал опустить и свернуть парус и повернуть корабль носом против ветра. Все просмоленные канаты, протянутые к мачте, свистели и выли, рулевые сменялись, утомленные борьбой с ураганом, но Бен-Кадех, с похудевшим лицом и красными, воспаленными глазами, все не хотел оставить своего места.

Мы все страдали от непрерывной качки и от голода. На корабле среди многих тюков с тирскими пурпурными одеждами не было ни одного с едой.

Кто-то нашел только мешок с сушеным виноградом. Это была наша единственная пища, и мы получали виноград поровну — по две горсти.

Труднее всего было плыть ночью в полной темноте, когда слышны только свист ветра, грохот бури и удары волн о борта корабля; каждое мгновение казалось, что мы сейчас погибнем.

На второй день я заметил странное явление. От качки по дну корабля перекатывалась вода и несла разный мусор. Среди мусора были финиковые косточки. Откуда они могли явиться? Я вычерпывал воду вместе с мусором, но косточки снова появлялись. Значит, у кого-то есть мешок фиников, и он тайком ест их, не делясь с другими. Нет ли среди тюков мешка с финиками?

Может быть, их грызут крысы? Я полез под палубу на корме. Там было очень тесно, но я кое-как пролез вперед и приблизился к самому концу.

Сквозь щель в палубе падал слабый свет, и я различил лежащего боком человека. Что-то знакомое показалось мне в его горбоносом лице и длинных тощих ногах.

Я скорее отполз обратно и пришел к Бен-Кадеху:

— На корабле оказался еще один человек.

— Опять в кожаном мешке?

— Нет, он лежит под палубой и ест финики. У него большой запас, и потому он не вылезает, чтобы не делиться с нами. Это тот самый Меремот, который был слугой у Лала-Зора.

Бен-Кадех поручил двум чернокожим привести Меремота. Но вытащить его было нелегко — он упирался и кусался. Тогда Муха и Хадо схватили его за ноги и приволокли на палубу к кормчему. Здесь Меремот бросился лицом вниз:

— Я буду гребцом всю жизнь до самой смерти, только не убивай меня!

— Ты зачем спрятался?

— Когда корабль поплыл, я вскарабкался на него и спрятался, чтобы не остаться на острове — делить злую судьбу с пиратами. Я мирный купец, не пират.

— Пой песни, нас не проведешь! Ты, как крыса, прогрыз мешки. За это ты умрешь с голоду! Привяжите его к мачте!

Меремот, поняв, что его не убьют, сразу успокоился. Его руки были прикручены к мачте. Он перестал выть и только злобно, исподлобья смотрел на всех.

На третий день утром обнаружилась течь: вероятно, где-нибудь расшатались доски. Вода постепенно прибывала. Всем пришлось непрерывно вычерпывать воду и забивать щели паклей. Но буря стала стихать, парус снова поднялся, и мы опять помчались вперед.

В воздухе потеплело. Холодные порывы ветра прекратились, и начало парить. От тюков и досок подымался, как дымок, легкий пар. Вдруг среди туч показалось ослепительное солнце, и все закричали:

— Земля!

Вдали, среди бурного моря, протянулась низкая желтая полоска земли, и на ней подымались стройные пальмы с пушистыми верхушками. Оба скифа стали бить себя в грудь кулаками, завыли и заплакали, как дети.

— Что с вами? Ведь спасение близко? — спросил их Софэр, понимавший скифский язык.

— Почему здесь пальмы? Почему не сосны и ели, покрытые снегом? Мы думали, что плывем на нашу родину, в Эвксинский Понт [37] , а теперь видим эти длинные метелки и знаем, что мы опять очень далеко от родной земли.

Софэр развернул свой пергаментный свиток с картой земли и стал высчитывать, куда мы могли попасть.

— Буря унесла нас так далеко, — сказал он, — что это, быть может, Счастливые острова.

Тучи мчались вдаль, небо становилось все синее, и берег все отчетливее приближался к нам. Вдали показались голубые горы; перед ними рассыпались бесчисленные песчаные холмы, и неожиданно под низкими серыми тучами выплыл странный розовый город.

Зубчатые стены, высокие башни, большие храмы, кубические дома и одинокие пальмы — все было нежно-розового цвета, как крылья фламинго.

— Это Счастливый остров! — восклицал Софэр. — Смотрите, как прекрасен этот город! Там, наверное, живут блаженные люди, не знающие ни слез, ни горя. Там нет гнева и преступлений, нет рабства и бичевания. О небо, как я рад, что перед смертью увижу счастливый край, который искал всю жизнь!

Теплый ветер уносил наш корабль к розовому городу, а мы, обессилевшие от напряженной работы, продолжали вычерпывать воду.

Приближался вечер, и багровое солнце опускалось в море, когда наш корабль проплыл мимо сторожевой башни. Мы вошли в тихую внутреннюю гавань.

Множество судов стояло там, упираясь выгнутой кормой в каменную набережную. Среди них причалил и наш «Кокаб-Цафон». С соседних кораблей моряки кричали:

— Вам Мелькарт помог добраться до берега! Кто же выходит в море в такую бурю!

Мы пристали вовремя, так как вода в корабле все прибывала.

Все наши корабельщики выскочили на берег и общими усилиями втащили корму корабля на набережную и прикрепили ее канатами к каменным столбам.

Несколько человек с короткими копьями в руках и широкими мечами у пояса остановились около нас.

— Кто хозяин корабля? Откуда вы прибыли? — спросил один, сурового вида человек с рогатым шлемом на голове. В руках он держал деревянную дощечку и заостренную палочку для письма.

— Хозяин корабля — купец Макар из Сидона, — ответил Бен-Кадех. — Мы плывем из Яфо. Буря отнесла нас в эту сторону.

— Не верь ему, он лжет перед солнцем и людьми! — вдруг закричал с корабля Меремот. — Все они пираты! Они напали на корабль, перерезали путников, я один остался в живых.

— Вот как! Ценные птицы попались в сети, — сказал человек в шлеме. — Отвяжите-ка этого человека и приведите ко мне. Позовите еще воинов и поставьте стражу. А вы, морские разбойники, ступайте назад на корабль и не смейте сходить на берег!

Бен-Кадех ответил:

— Ты веришь одному человеку, помеси грязной свиньи и лживой сороки, а не веришь мне, честному кормчему купца Макара?

— Сегодня поздно вас судить — ночь близка. Вас зорко будут сторожить воины и побьют копьями каждого, кто попытается убежать с корабля. А завтра я допрошу вас — тогда я узнаю, кто из вас говорит правду. Я вижу, что у вас все рабы без цепей, а это плохой знак.