Онлайн книга «Царский сплетник и дочь тьмы»
|
— Царем-батюшкой, — расплылся Жучок и превратился в Гордона. Виталик окинул его скептическим взглядом. — Мантия с короной лишние. Все остальное тоже. Гордон обычно дрыхнет голышом. Быстро в постель! — Гы-гы-гы… — закатился Васька, провожая глазами голого «Гордона», нырявшего в постель под одеяло. — А ты чего ржешь? — усмехнулся сплетник. — Тебе отрабатывать номер за Василису. — Что?!! — Кастрация, — напомнил юноша. — Я же просил кол! — Гы-гы-гы… — закатился Жучок, глядя на голую «Василису», подкатывающуюся к нему под бочок. — Похожа, — одобрительно кивнул Виталик, провожая «царицу-матушку» взглядом. — Только вот в бедрах оригинал чуток попышнее будет. — Он Василису голой видел! — обрадовался Жучок. — А давай его Янке сдадим! — Значит, так, шантажисты. Этот номер не прокатит. А вот мой номер, если плохо будете изображать царицу-матушку и царя-батюшку в постели, пройдет на «ура». И никакая Янка вас от меня не спасет. Учтите, я буду рядом. Виталик притушил свечу, скользнул к окну, открыл его, прислушался. — Пока вроде все спокойно, — удовлетворенно хмыкнул юноша и спрятался за портьерой. Потянулись томительные минуты ожидания. — Ты чего-нибудь слышишь? — спросил Васька. — Нет, — ответил Жучок, — а ты? — Я тоже. Ну-ка понюхай воздух. — Понюхал. Кошатиной пахнет. — Какой кошатиной? Здесь псиной воняет! — Кончайте прикалываться, — шикнул на них Виталик из-за портьеры. Опять наступила тишина, но ненадолго. До сплетника донеслась подозрительная возня со стороны постели. — Жучок, ты охренел? Куда лапы тянешь? — Сплетник сказал, чтобы все было естественно… — Какое естественно? Я же кот! — Сейчас ты Василиса. — Но это же противоестественно! — О! То, что сплетник заказал. — Да я тебе сейчас хвост оторву! — Ую-уй! Это не хвост! — Тихо, идиоты! — зашипел на них Виталик. — Сюда идут! Но идиоты не унимались, а потому, когда в спальню вошел Дон с факелом в руке, он сразу увидел Василису, которая старательно душила Гордона, сидя на нем верхом. Слетевшее в процессе борьбы одеяло давало возможность полюбоваться «супругами», которые предстали перед ним во всей красе. Оторопевший Дон точно так же, как и Кощей, задал гениальный вопрос: — А чёй-то вы тут делаете? Стул, запущенный нежной «женской» ручкой «Василисы», унес его обратно в коридор. — Слышь, Гордон, этот Дон совсем оборзел. Он за нами подглядывает! Дон ворвался обратно в спальню, на ходу сдергивая маску. — Да как ты смеешь, ведьма, на меня, законного царя Всея Руси, руку поднимать! — Ах, вас еще и двое! — возмутилась «Василиса», схватила табуретку и начала ею по всей спальне гонять Дона с Жучком. — Меня-то за что? — верещал Жучок. — За то, что чуть чести не лишил деву невинную! — мяукнула «Василиса». На устроенный ими шум в комнату ворвалась Лилия, разумеется, в образе Василисы. — Двоих мы не выдержим, — испуганно сказал Дону Жучок. — Ага, — кивнул Дон. — Тикаем! Дурной пример заразителен. Дон чуть не выпрыгнул вслед за Жучком в окно, но его вовремя перехватила Лилия. — Третий лишний, — опомнилась «Василиса» и тоже сиганула в окно, на лету превращаясь в Ваську. В спальню вбежал один из людей Дона. — Детей в детской нет! — Ушли! — взвыл Гордей. — Зато теперь ты главный, — проворковала Лилия. — Янка в темнице сидит, остальные в бегах. Так что трон уже твой. Бешеный гнев, охвативший при этих словах Виталика, заставил его отшвырнуть в сторону портьеру и выскочить на середину разгромленной спальни, выхватывая саблю на лету. — Не надо! Ты с двумя не справишься, а Янка велела тебя спасти во что бы то ни стало! Маленькая ручонка Грини вцепилась в его палец, втянула в стену, и картина перед глазами сплетника резко изменилась. — Какого хрена! — Виталик чуть не грохнулся на пол, запнувшись о какой-то ящик, появившийся под ногами. — Черт! Темно, хоть глаз коли. Ты куда меня занес? — В сарай, — откликнулся Гриня. — Какой еще сарай? — На подворье старшей дочери Тишайшего. Я только туда могу тебя переносить, где сам раньше бывал или куда вхож мой хозяин. — Какой именно хозяин? — насторожился Виталик. — Никвас? — Нет. Тишайший. Пока он глава рода… — Понятно, — нетерпеливо перебил домового сплетник. — А в какие дома, кроме своего собственного, вхож твой хозяин? — В палаты царские, в дома своих дочерей, — начал перечислять Гриня, — в бордель… — Стоп! Это который в Лебяжьем переулке? — Ну да. У нас в Великореченске только один бордель. — Вот на этом пункте программы мы и остановимся. Быстро перетаскивай меня к мадам Нюре. Домовой выполнил команду, поняв его буквально. Втащив сплетника за собой в стену сарая, он вытащил его из стены личных покоев содержательницы борделя, которая в это внеурочное время была не одна. Впрочем, почему внеурочное? Это было как раз самое рабочее время в заведении мадам Нюры, и одного из клиентов она обслуживала лично в своей комнате. Нет, пусть читатель не подумает чего плохого. Если она и занималась с клиентом тем, чем занимался Гордон с Василисой в своей спальне, когда Виталик их навестил, то это, как говорится, было до того как. В данный момент клиент сидел за столом пьяный в дым, с мрачной решимостью заряжая пистолеты, а пригорюнившаяся мадам Нюра сидела напротив, глядя на него грустными глазами. — Может, передумаешь? Должность у тебя великая, а ты… — Не-а, — упрямо мотнул головой Вилли Шварцкопф, заряжая очередной пистолет. — Я их усех, сволочей, сеебом нашпигую! — Серебром? — Сеебом. Я… ик!.. Ваньке Левше да-а-авно сеебяные пули заказал. Ик! Тут на всех хватит! — Не подскажешь, на кого именно? — шагнул к столу Виталик. — О! Тезка. Сдись. — Немецкий посол отложил в сторону пистолет, взялся за початую бутылку водки, разлил ее содержимое по стаканам. — Что празднуем? — поинтересовался сплетник. — Самоубивство. — Чье? — Мое. |