Книга Грешное прикосновение, страница 41 – Конни Мейсон

Почему ее сердце начинает неистово биться, а тело – пылать, когда он прикасается к ней?

Почему мысли о нем ни на мгновение не оставляют ее?

Почему ей даже думать больно, что Дэмиан женится на Кимбре или... еще на ком-нибудь?

Поток ее размышлений прервался, когда Элисса услышала тихий звук приближающихся шагов. Она обернулась.

– Няня, как ты меня напугала! – воскликнула Элисса. – Я не слышала, как ты вошла.

– Ты просто очень сильно задумалась, девочка моя, – сказала Нэн, глядя Элиссе в глаза. – Не хочешь поговорить со мной о своих тревогах?

Элисса опустила глаза на свои сцепленные пальцы.

– Да мне и рассказать-то нечего, – прошептала она.

– Не делай этого, малышка. Элисса удивленно подняла голову:

– Не понимаю, о чем ты говоришь, няня.

– Не верь ни единому слову Кимбры, – посоветовала Нэн. – Она очень хитрая и коварная.

Глаза Элиссы широко распахнулись от изумления.

– Откуда тебе это известно? Что ты вообще знаешь о леди Кимбре?

– Мои голоса предупредили меня, рассказали мне о ней. Так что доверься мне, малышка, послушай меня. Не подвергай опасности свое дитя.

– Ты сошла с ума, няня, – усмехнулась Элисса. – Я не ношу ребенка.

Нэн загадочно улыбнулась:

– Интересно, сможешь ли ты с такой же уверенностью сказать это завтра?

– Да что за ерунда! – возмутилась Элисса. – Рассказывай свои сказки кому-то другому, а меня оставь в покое.

– Очень хорошо, малышка, – кивнула Нэн, – только запомни мои слова. А теперь спокойной ночи. Спи хорошо.

От того, как Нэн произнесла слова «спи хорошо», по спине Элиссы побежали мурашки. Предупреждения Нэн нередко бывали неясными или – иногда – пугающими, но на сей раз они казались просто бессмысленными.

Раздумывая над словами Нэн, Элисса разделась и стала готовиться ко сну. Устало вздохнув, она прикрутила лампу, скользнула под одеяло и закрыла глаза, стараясь не думать о том, что происходит в комнате Кимбры. Дэмиан – сильный и мужественный, Кимбра – очаровательная и соблазнительная женщина. Их свадьба предрешена, поэтому они имеют полное право развлекаться друг с другом, как им заблагорассудится.

Постепенно сон одолевал Элиссу. Она уже почти заснула, как вдруг ее разбудил скрип двери – кто-то вошел в комнату. Может, это Нэн вернулась, чтобы объяснить толком, что за ерунду она ей тут наговорила? Или что-то случилось с мамой? Элисса села в постели и зажгла свечу.

Это был Дэмиан. Он стоял, прислонившись к закрытой двери, – контур его фигуры Элисса узнала бы и в темноте. Неровные отблески света играли на его лице, больше скрывая, чем открывая взору. Выражение его лица было настороженным, взор – непроницаемым.

– Чего ты хочешь? – спросила Элисса, силясь одолеть бешеное биение разволновавшегося сердца.

Дэмиан оттолкнулся от двери.

– Я не мог уснуть, – сообщил он. – Пытался поболтать с сэром Ричардом или сыграть с ним в карты, но он предпочел компанию Мэгги. Сэр Броуди уже лег спать, а больше вокруг никого не оказалось.

Элисса натянула одеяло до подбородка.

– Уходи! Как только ты посмел войти в мою комнату без разрешения? – возмутилась она. – Уже устал от общества леди Кимбры?

Дэмиан с кошачьей грацией приблизился к кровати.

– Это мой дом, – улыбнулся он. – И здесь я имею право ходить туда, куда хочу. А леди Кимбры с меня на этот вечер более чем достаточно.

– Надеюсь, ты понимаешь, что поведение твоей невесты неминуемо приведет к большой беде, если ты ее не обуздаешь.

– Забудь о Кимбре, – сказал Стрэттон. – Мне надо кое-что обсудить с тобой.

– Это не может подождать до завтра?

Дэмиан уселся на край кровати, не обращая внимания на недовольное ворчание Элиссы.

– Нет, мы потолкуем прямо сейчас, – настаивал он.

– Очень хорошо, – сдалась Элисса. – О чем будем беседовать? .

– Хочу, чтобы ты знала: ни тебя, ни членов твоей семьи не отошлют из Мистерли лишь по той причине, что леди Кимбра этого захочет. Ни одно письмо, в котором она напишет королю о тебе или членах твоей семьи, не будет ему доставлено в Лондон.

– Но почему ты это делаешь? – удивилась Элисса. – Мне казалось, что ты хочешь понравиться леди Кимбре.

– Видишь ли, дело в том, что она мне не нравится, – ответил Дэмиан. – Я женюсь на ней, потому что должен это сделать, но я не обязан любить ее.

Элисса недоуменно заморгала.

– А мне-то казалось, что она тебе очень понравилась, – промолвила она. – Леди Кимбра очень красивая. И мне показалось, что тебе нравится целовать ее.

– Это она поцеловала меня, – шепотом поправил Элиссу Дэмиан, голос которого почему-то вдруг стал хриплым. – Но у нее светлые волосы, а на ее аристократическом носике нет ни единой веснушки.

Элисса невольно прикоснулась к своему носу, зная, что он покрыт россыпью мелких веснушек, от которых она в детстве пыталась избавиться с помощью лимонного сока. Глаза их встретились. Дэмиан выразительно подмигнул Элиссе, отчего по ее телу тут же разлилось тепло.

– Дэмиан, нет... – так тихо прошептала она, что ее слова были едва слышны. Она понимала: Дэмиан хочет близости, и она хочет того же. Но она не может... не будет...

– Я еще ни о чем тебя не попросил... Пока что, – добавил он.

– Тогда уходи, прежде чем...

– Прежде чем твое желание станет столь же сильным, как мое?

– Да... Нет... – Элисса. – Право, я не знаю... Я не могу ни о чем думать, когда ты так смотришь на меня.

– Почему бы тебе не признаться, что ты хочешь меня?

– Это... неразумно. Ты скоро женишься на леди Кимбре. Она меня презирает. Ты должен позволить мне уехать до того, как Ганновер узнает о том, что ты не поступил со мной так, как он того хотел.

– Ты хочешь, чтобы я тебя отпустил, а ты убежала бы к своему Гордону, вожаку мятежников?

– Нет, я поеду куда угодно, к кому угодно, но только не... к Тэвису, – промолвила Элисса. – Он потерял мое уважение, когда потребовал от меня, чтобы я... Впрочем, это уже не важно, все уже в прошлом, и я не хочу говорить об этом.

Несколько долгих мгновений Дэмиан молчал, а потом сказал:

– Я подумаю о твоей просьбе.

– И когда я смогу уехать?

– Когда я решу, что время пришло.

И, схватив Элиссу за плечи, Дэмиан привлек ее к себе.

– Ты не понимаешь, да? – с отчаянием прошептал он.

– Что я должна понять?

Голос Стрэттона зазвучал напряженно, словно он терял терпение.