Книга Тени Санктуария, страница 5 – Роберт Линн Асприн

Большинство крылатых людей были черными, радужно-зелеными и темно-синими, но Сэтан, как и мужчина на картинке, горел огнем. Весс объяснила это Литанде.

— Мы думаем, что надпись означает его имя, — продолжил Чан.

— Не уверен, что мы правильно произнесли его, но матери Сэтана понравилось звучание имени и она согласилась.

В молчании Литанде долго изучал отливающее золотом и киноварью изображение, а затем откинулся на спинку стула, пустив в потолок струйку дыма. Дым свился колечком, вспыхнул и истаял в тяжелом воздухе.

— Фреджоджани, — проговорил Литанде, — Джабал и другие работорговцы проводят пленников по городу перед каждым аукционом. Если бы ваш друг пришел с одной из партий рабов, то об этом знал бы всякий не только в Санктуарии, но и во всей Империи.

Эйри до боли сжала пальцы.

Чан медленно и осторожно свернул свиток и механически положил его обратно в футляр.

Весс показалось, что их путешествию настал конец.

— Но, может быть…

Глубокие глаза Эйри превратились в щелочки.

— Такой необычайный человек никогда не предстанет взорам толпы. Он будет продан либо частным образом, или превратится в потеху, а, может быть, предстанет перед Императором как новый экземпляр для его зверинца.

На глазах Кварц Эйри что было силы схватилась за рукоять короткого меча.

— Дети, это же лучший исход. Его ценят и обихаживают, в то время как простых рабов истязают и силой заставляют подчиняться.

Чан побелел. Весс вздрогнула. Даже видя рабов, они не понимали, что это такое.

— Но как нам найти его? Где искать?

— Если кто-нибудь что-то об этом знает, — сказал Литанде, — то будет знать и Джабал. Дети, вы нравитесь мне. Ложитесь спокойно спать, и, возможно, завтра он примет вас. — Маг встал, с легкостью проскользнул сквозь толпу и растворился в темноте.

Крепкий молодой парень протиснулся между столиков и остановился напротив Чана. Весс узнала в нем мужчину, над которым совсем недавно смеялись его дружки.

— Добрый вечер, путешественник, — обратился он к Чану. — До меня дошла весть, что эти леди не твои жены.

— Похоже, что всякий в зале интересуется, не мои ли это жены, а я по-прежнему не могу взять в толк, о чем ты говоришь, — любезно ответил Чан.

— А что тут так трудно уразуметь?

— Что такое «жены»?

Мужчина удивленно вздернул бровь, но ответил:

— Женщины, связанные с тобой законом отдавать предпочтение только тебе, носить и растить твоих сыновей.

— «Предпочтение?»

— Секс, идиот! Траханье! Ты понимаешь меня?

— Не совсем. Какая-то странная система.

Весс тоже нашла это странным. Ей показалось абсурдным иметь детей лишь от одного мужчины, а связь по закону подозрительно смахивала на рабство. Три женщины, принадлежащие лишь одному мужчине? Весс искоса взглянула на Эйри и Кварц, заметив, что те думают о том же. Вся компания разразилась смехом.

— Чан, милый Чадди, подумай, каких усилий тебе бы это стоило! — смеялась Весс.

Чан усмехнулся. Они часто спали все вместе, но никто не ожидал от него роли идеального любовника. Весс нравилось спать с Чаном, но в не меньший восторг ее приводили неутомимая страсть Эйри и неистощимая сила Кварц.

— Значит, они не твои жены, — подвел итог мужчина. — Сколько за эту?

— он показал на Кварц.

Путешественники с интересом ожидали объяснения.

— Давай, парень, не стесняйся! Твои намерения как на ладони, за каким еще рожном приводят женщин в «Единорог»? Ты успеешь получить свое, так что зарабатывай деньги, пока можешь. Назови цену. Не волнуйся, я в состоянии заплатить.

Чан попытался ответить, но Кварц жестом приказала ему молчать.

— Ответь, если я правильно тебя поняла, — ответила Кварц. — Ты считаешь, что спать со мной доставит удовольствие? Тебе хочется сегодня вечером разделить со мной ложе?

— Правильно, крошка, — он протянул было руку к ее груди, но остановился.

— Ноты разговариваешь не со мной, а с моим другом. Это некрасиво и очень грубо.

— Привыкай, женщина, мы здесь поступаем именно так.

— Ты предлагаешь Чану деньги, чтобы убедить меня спать с тобой?

Тот взглянул на Чана:

— Заставь своих шлюшек вести себя прилично, иначе покупатели могут попортить твой товар.

Чан густо покраснел, растерянный, взволнованный и смущенный. До Весс постепенно стал доходить смысл происходящего, но ее разум отказывался верить в это.

— Ты разговариваешь со мной, мужчина, — ответила Кварц, попытавшись внести в это слово все презрение, на которое она только была способна. — У меня остался всего один вопрос к тебе. Ты не урод, но не можешь найти никого, кто спал бы с тобой лишь ради самого удовольствия. Ты что, болен?

Мужчина в ярости потянулся за ножом, но не успел он его достать, как Кварц выхватила из ножен короткий меч. Смерть для него окажется мучительной и долгой.

Вся таверна внимательно смотрела, как мужчина медленно развел руки.

— Убирайся, — приказала Кварц, — и не пытайся заговорить со мной снова. Ты недурен собой, но если ты не болен, то ты дурак, а я не сплю с дураками.

Кварц слегка повела мечом. Мужчина быстро отступил на три шага назад и повернулся, переводя взгляд с одного посетителя на другого, но вместо сочувствия встречал одни ухмылки. Под громовые раскаты хохота он принялся протискиваться к выходу.

К ним подошел трактирщик.

— Чужеземцы, — начал он, — не знаю, обретете ли вы здесь себя или сегодня вечером вырыли себе могилы, но знайте, что такого смеха мне не приводилось слышать уже давно. Бучел Мейн может не пережить этого.

— Не думаю, что это уж очень смешно, — ответила Кварц, убирая меч обратно в ножны. Весс никогда не видела, чтобы Кварц обнажала свой большой меч, висевший у нее на поясе. — Я устала. Где наша комната?

Трактирщик проводил путников наверх, в маленькую комнатку с низким потолком. После того, как мужчина вышел. Весс потрогала лежащий на кровати соломенный матрац и сморщила нос.

— Даже будучи так далеко от дома, мне удалось избежать вшей, но спать в рассаднике клопов у меня нет ни малейшего желания, — Весс бросила вещи на пол. Пожав плечами. Чан опустил поклажу рядом.

Свои вещи Кварц с размаху швырнула в угол:

— Когда мы найдем Сэтана, у меня будет что сказать ему. Дурак, позволить этим существам поймать себя.

Эйри по-прежнему стояла, закутавшись в плащ.