Книга Терпкий вкус страсти [= Сильнее страсти ], страница 56. Автор книги Айрис Джоансен

– Ну и что из этого? – Катерина сонно посмотрела на него. – Меня совершенно не волнует, что обо мне станут говорить.

– Но меня волнует. Пора идти.

Она поморщилась, села, затем выбралась из постели и начала одеваться.

– Ты знаешь, что я все еще сержусь на тебя из-за всей этой истории?

– Конечно, знаю.

– И что я попытаюсь переменить все на свой лад?

– Разумеется, попытаешься.

Катерина отбросила волосы назад и заколола их сапфировым гребнем.

– Почему ты не хочешь согласиться с тем, что я права? Бьянка и Лион поладят друг с другом. У них появятся общие интересы, дети и знакомые. Нет ничего важнее на свете, чем семейная жизнь. И для Лиона это лучший из всех возможных вариантов. – Она надела бархатную накидку поверх платья. – Мы оба с тобой прекрасно понимаем, что ты упрямишься назло, только чтобы досадить мне.

– Правда?

Катерина прошла к двери.

– Не вставай у меня на пути, Лоренцо. – Она обернулась. – Чему ты улыбаешься?

– Мне доставляет удовольствие смотреть на столь очаровательную синьору, особенно прекрасную в гневе. Собираешься ли ты снова нанести мне визит этой ночью?

Ее взгляд остановился на его лице.

– Ты просишь меня об этом?

– Нет.

– Тогда не приду. – Она воинственно посмотрела на него.

Он молчал.

– Может, и приду, – сказала она, – если решу, что это мне нужно. – И она захлопнула дверь.

* * *

Лоренцо тотчас закрыл глаза, стараясь вернуть последнее видение. Сильная, деятельная Катерина. И более беззащитная и слабая, чем ей хотелось бы быть.

Но ему не следует думать о ней.

Он старался не думать о Катерине, когда ее не было рядом, потому что внутреннее напряжение становилось невыносимым. Лоренцо открыл глаза и задумчиво посмотрел на пламя свечи. Он уже не мог заснуть, но у него не было желания снова отправляться за Данте в ад.

Он скинул покрывало и встал с постели. Одевшись, Лоренцо тихонько вышел из комнаты и отправился прогуляться по дворцу. Часа через два он, усталый, вернулся к себе и мгновенно уснул.

Он сдержал данное самому себе обещание не думать о Катерине.

* * *

– Санчия.

Она с легким вскриком приподнялась с постели и тревожно оглядела комнату.

– О боже, это всего лишь я. Не думал, что так испугаю тебя.

Голос Лиона.

Его мощная фигура вырисовывалась в перламутровом утреннем свете, который просачивался сквозь балконную дверь.

Минутное облегчение прошло, и она вновь насторожилась.

– Что ты делаешь здесь?

– Собираюсь ехать во Флоренцию. Я только хотел убедиться, что тебе здесь хорошо.

Голос его звучал нерешительно, он не делал попыток приблизиться к ней, и Санчия немного успокоилась.

– Я вернусь через неделю. Лоренцо позаботится о тебе, пока меня не будет, и проследит, чтобы у тебя все было.

– Мне не нужно никого, кто бы заботился обо мне, и будь уверен, что я использую всякую возможность, чтобы к твоему возвращению меня здесь не оказалось. – Она натянула покрывало до подбородка. В ее голосе звучала враждебность:

– С какой стати мне будет здесь хорошо? Ты поместил меня в этом хорошеньком домике, обитом гобеленами и украшенном старинным серебром. Ты приставил ко мне служанку, чтобы она выполняла мои поручения. А платой за все это будет то, что я встану на колени и позволю тебе войти в меня, как Джованни делал это с моей матерью. Какой счастливой я должна быть при этом!

– Мысль о том, как ты стоишь на коленях, принесла бы мне большое удовлетворение, – грубо заметил Лион.

– А я не хочу вставать на колени. Иди домой к бедной женщине, которую ты называешь своей женой. Она будет рада выполнить каждое твое желание.

Он усмехнулся:

– У нас с Бьянкой совсем другие отношения, не такие, как между тобой и мной. И не будем говорить о ней.

– Почему же нет? Она очень добрая и милая. Как тебе не стыдно было так унизить ее, привезя меня сюда?

– У меня не было другого выхода.

– У тебя есть другой выход. Позволь мне уйти. Неужели ты думаешь, я не понимаю, каким образом мужчины вашего семейства использовали этот домик? Я не невинное дитя, как твоя Бьянка. Я поняла, что имел в виду Лоренцо. Твой отец держал здесь своих любовниц, и теперь ты хочешь сделать то же самое. Но я не твоя любовница и не буду…

– Замолчи. – Он вдруг встал на колени у ее кровати. – Прекрати, прошу тебя. – Он схватил ее за плечи, и тяжелое тепло его ладоней вызвало в ней ответную дрожь. – Ты не моя любовница. Ты моя… – Он замолчал.

– Кто? Твоя рабыня?

– Боже, не знаю, – прошептал он. – Я ничего не знаю. Но мне просто необходимо, чтобы ты была рядом. Думаю, что я не смог бы тебя оставить в Генуе, даже если бы ты не грозилась убежать. – Его руки еще крепче сжали ее нежные плечи. – Позволь мне взглянуть на тебя. Господи! Кажется, прошла вечность с тех пор, как я любовался тобой!

У нее перехватило дыхание, и теплая волна прошла по телу.

– Нет.

– Да. – Он сорвал с нее покрывало и отшвырнул его прочь. – Ты помнишь, в конюшне, когда я вошел в тебя и…

– Я ударю тебя. – Она чувствовала, как ее груди словно тяжелеют под его взглядом, а соски набухли и начали вздрагивать. Нет, она не должна поддаваться этому чувству. Быть добровольной рабой страсти гораздо хуже, чем просто принадлежать своему господину по праву собственности. – Оставь меня, Лион.

– Сейчас. – Его голова медленно склонилась к ее груди. – Посмотри, как они созрели. Они словно бутоны. Они жаждут прикосновения. – Его губы коснулись ее левой груди, и он медленно втянул сосок, а затем чуть-чуть сжал его.

Она коротко вскрикнула, рванулась, но ее удержали руки, лежащие на плечах.

Его губы двинулись к правой груди, проделывая с ней то же самое. Его голова двигалась, его губы ласкали ее.

– Моя.

– Нет.

Он прижался лицом к ее груди и страстно прошептал:

– Да. – Его рука двинулась по ее телу и скользнула меж бедер точно так же, как тогда, на конюшне. – Навсегда.

Санчия закрыла глаза, знакомый жар начал разливаться по телу. Его твердая теплая рука вошла в нее, начала поглаживать, тереть – медленно, настойчиво.

– Не делай этого. Я не хочу. – И добавила, запинаясь:

– Ты… унижаешь меня.