Онлайн книга «Жажда золота»
Уже стемнело, но Медфорд все не появлялся. Когда к полуночи он не подошел, Руэл выставил дежурные посты и отправил всех отдыхать. «Отдыхать, но не спать», — устало подумала Джейн. Беспокойство и тревога все равно не давали ей сомкнуть глаз. Она повернулась на бок и посмотрела на Руэла, лежавшего по другую сторону от костра. Он тоже не спал и лежал на спине, подложив руки под голову. Каждый мускул его был натянут как струна. Устремленные в темное небо глаза оставались неподвижными. Погруженный в свою скорбь и гнев, Руэл почти ни с кем не разговаривал. Наверное, ему надо было побыть одному. Если потребуется ее участие или помощь, он сам попросит об этом… Что она несет?! Разве Руэл способен признаться в том, что ему нужна помощь! Тем более в такую минуту… Джейн откинула одеяло, вскочила на ноги и обошла костер. Встав на колени рядом с Руэлом, она приподняла его одеяло. — Подвинься. Он даже не взглянул в ее сторону. — Уходи. Джейн, не слушая его, скользнула под одеяло и легла рядом. У нее было такое впечатление, что вместо живого человека лежит кусок железа. — Я знал, что ты не выдержишь и придешь, — сказал Руэл холодно. — Тебе ведь надо дать выход материнским чувствам. Но я не маленький мальчик с изувеченной ногой и не слоненок. Мне не требуется сочувствие. — Но оно требуется мне, — тихо сказала Джейн, интуитивно угадывая, как она может изменить его настроение. — Обняв неподвижно застывшие в судороге плечи, она прошептала: — Меня пугает завтрашний день, я боюсь новых потерь, боюсь крови, выстрелов, смертей. Я всего лишь женщина, и ты должен понять это. Мгновение он хранил молчание. — В самом деле? Джейн кивнула и еще теснее прижалась к нему. — Обними меня. Я не думала, что буду испытывать такой страх перед предстоящим сражением. Но еще больше меня пугает одиночество. Некоторое время Руэл не отвечал, а затем медленно обнял ее. — Я никому не позволю обидеть тебя. И ты не должна бояться одиночества. — И ты тоже. Я всегда буду с тобой. — Ты жалеешь меня? — насторожился Руэл. — Нет. Я люблю тебя. Но на самом деле в жалости тоже нет ничего плохого. Разве ты не жалел меня, когда я болела? И после того, как Цабри оскорбила Ли Сунга, разве ты не пытался помочь ему? — Она еще крепче обняла его. — А теперь помолчи немного и закрой глаза. Поспи. Тебе надо набраться сил… — Я все равно не смогу заснуть. — Тогда расскажи мне. — Она сделала паузу. — Расскажи мне про Йена. Джейн почувствовала, как по телу Руэла прошла дрожь. — Что о нем говорить. Он мертв. — Это не значит, что мы можем забыть о нем. — Я не собираюсь забывать, — процедил Руэл сквозь зубы. — В память о нем я уничтожу Абдара. — Если бы не моя вина, этого бы не случилось. Он сумел бы скрыться от него… — Перестань, — осевшим голосом сказал Руэл. — Это не твоя вина. — Он вдруг вспыхнул. — На самом деле во всем виноват только я сам. И теперь знаю, почему с такой яростью обрушился на тебя. Чтобы заглушить голос, которой твердил о том, кто является истинным виновником. Йен никогда бы не оказался в Казанпуре, если бы я не привез его туда. Если бы после аварии я более бережно вынимал его из-под обломков… — Ты спас ему жизнь! — Но искалечил его, — яростно возразил Руэл. — Я разрушил его жизнь, а затем привез сюда, чтобы здесь он встретил свою смерть. Джейн никогда не думала, что Руэла терзают муки совести, что он обвиняет в случившемся только себя. Но чувства этого человека всегда были глубже, сильнее, чем у кого бы то ни было. Она поняла, что ему хочется снять с ее плеч тяжелый груз вины, и переложить его на свои собственные. Надо что-то сделать. Если она станет возражать, он только укрепится в ощущении своей вины. — Хорошо, это твоя вина, — кивнула Джейн, следуя велениям внутреннего голоса, который безошибочно подсказывал ей нужные слова. — Но ты простил мне мою. И должен простить себе свою. Руэл не ответил. — Йен любил тебя. Он хотел, чтобы ты был счастлив. Руэл молчал. — Он умер, чтобы помочь тебе, Маргарет, Картауку обрести счастливую жизнь, о которой все мечтали. Неужели ты допустишь, чтобы его смерть оказалась напрасной? Ей показалось, что до боли напряженные мышцы начали постепенно расслабляться. — Он хотел… — Джейн не договорила, ощутив что-то теплое и влажное на своей щеке. — Я люблю тебя, — проговорил Руэл дрогнувшим голосом. Его руки крепко сжали ее в объятиях. — Господи, как я люблю тебя, если бы ты только почувствовала это. Теперь Джейн могла дать волю и своим собственным чувствам. Последняя тень недоверия исчезла, развеялась, опаленная пламенем его любви. Жизнь слишком коротка, любовь слишком драгоценное чувство и нельзя терять ни единой минуты своего счастья. — Я верю тебе. — Наконец-то, — сказал он с облегчением и надолго замолчал. — Это… жжет меня, Джейн, — с трудом выговорил он, доверяя ей то, чего не смог бы доверить никому: тайную муку своей души. — Я знаю, — Джейн провела губами по его щеке. Она знала, что минута слабости пройдет, но ее охватила такая бесконечная нежность к нему, что она готова была распахнуть невидимые крылья над ним и защитить от всех невзгод и напастей, уберечь от ударов судьбы. В первый раз она осознала всю силу того чувства, которое вызывал Йен у Маргарет. — Но мы разделим с тобой горе пополам, и оно станет легче. Ты же знаешь, каким бы ни был тяжким груз, вдвоем его не так трудно нести. — Да. — Он еще нежнее и заботливее обнял ее. Маргарет, Картаук и Медфорд со своими рабочими прибыли на следующий день после полудня. — Где Руэл? — спросил Медфорд, как только ступил с моста на берег. Джейн кивнула в противоположную сторону. — Они с Ли Сунгом и Дилам ушли вниз по реке. Где Абдар? — Его отряд начал спускаться в ущелье, и мы тотчас снялись с места. Шесть часов — вот разрыв во времени, который нас реально разделяет. Медфорд, как обычно, говорил коротко и четко, словно отдавал команды. — Распределите своих людей вдоль береговой линии, — попросила Джейн и направилась к Маргарет, которая шла следом за Картауком. В ту ночь, когда Маргарет прибыла со страшным известием, она выглядела просто очень измученной и усталой. Но теперь Джейн была поражена происшедшей в ней переменой. Сильная, подвижная Маргарет резко похудела, она казалась почти хрупкой. Лицо ее осунулось. Под глазами легли темные круги. |