Онлайн книга «Жажда золота»
На следующий день Джейн сразу увидела, что в отношении Руэла к ней произошли какие-то перемены. Он почти не смотрел в ее сторону. Не выказывал даже тени той чувственности, которая выбила ее из привычной колеи, когда они оказались в вагоне махараджи. И все же в нем было что-то… Первый раз он заговорил, когда они вместе возвращались к своим лошадям на закате солнца: — Ты весь день нервничала. Что случилось? — Ты не сможешь мне помочь. — Откуда ты знаешь? Я весьма изобретательный парень. И мне удавалось находить выход из самых затруднительных положений. Джейн повернулась к нему. — Ты можешь остановить сезон дождей, который наступит на следующей неделе? — спросила она яростно. — Ты сможешь найти мне сотню рабочих, которые согласятся работать бесплатно? Ты можешь запретить махарадже торопить меня? Ты можешь… — Этого я не могу, — прервал ее Руэл. — И ты не можешь. Поэтому почему бы не принять все так, как оно есть. Скажи махарадже прямо, что вы не успеете окончить строительство до начала сезона дождей. — Тогда он не заплатит нам, — горько улыбнулась Джейн. — Если мы не выполним его условий, он разорит нас. — Разве у вас нет контракта? Джейн кивнула. — В Казанпуре никакие контракты ничего не стоят. Мы все равно не в силах заставить его выполнить условия. — Тогда почему вы вообще взялись за эту работу? — Патрик считал, что сумеет заработать здесь большие деньги. — Она отвязала кобылу и вспрыгнула в седло. — Какое тебе дело до всего? Я до сих пор не могу понять, зачем ты продолжаешь приезжать каждый день. — Ты в самом деле хочешь знать, почему я так самозабвенно работаю? — Да. И ты ни разу не ответил мне. — Я открою тебе причину. — Он помолчал и неторопливо сказал: — Мне хочется, чтобы мы попробовали с тобой ту позу, что видели на картине в вагоне махараджи. Выражение его лица оставалось настолько бесстрастным, тон, которым он это выговорил, звучал столь обыденно, что Джейн не сразу смогла поверить в то, что она не ослышалась. — Что? — переспросила она. — В последние дни это стало навязчивой идеей. Я все время думаю только об этом. Как я коснусь твоей груди, как почувствую, что ты приняла меня в себя. — Его голос стал хриплым. — Как я буду двигаться взад и вперед сначала медленно, а потом все сильнее и глубже, так что ты вскрикнешь… — Хватит! Я ничего не желаю об этом слышать, — перебила его Джейн, кусая губы. — Иди к Цабри, если тебе нужна женщина. — Мне не нужна женщина, — медленно сказал он. — Мне нужна ты. — Для того, о чем ты думаешь, сгодится любая женщина. — Раньше я тоже так считал. Но теперь думаю по-другому. — Тебе придется снова переменить свою точку зрения. Я не желаю… этого. — А я могу заставить тебя возжелать меня. Тогда, у Цабри, ты откликнулась на мой зов. Это означает, что мы подходим друг к другу. — Он посмотрел ей в глаза. — Может быть, настолько, насколько ты даже и представить себе не можешь. Я не испугал тебя? — Ты? — Джейн очень хотелось, чтобы тон ее звучал насмешливо. — Как ты можешь испугать меня? — При обычных обстоятельствах — нет. Но ты ведь не обычная женщина. Ты привыкла к своей независимости. И боишься потерять ее. Тебя пугает, что я могу заставить тебя подчиниться. — Я вообще не думаю о тебе. У меня нет времени заниматься такими глупостями. — А я вот думаю о тебе постоянно. И чем дольше на тебя смотрю, тем труднее мне восстановить равновесие в душе. Вот почему я решил, что с этим пора что-то делать. — Он беспечно улыбнулся. — Сказать тебе, что именно? — Иди к Цабри, — в отчаянии отозвалась Джейн. — Ты и только ты, — сказал он нежно. Джейн стиснула поводья. — Мне с самого начала не следовало позволять тебе работать на строительстве. — Почему? — Потому что для тебя это — развлечение. А для меня — больше, чем жизнь. Каждый день видеть Руэла рядом с собой — все равно что всматриваться в мерцающие глубины волшебного хрустального шара, который показывали на представлениях труппы бродячих артистов, и, затаив дыхание, следить за игрой лучей, ошеломляющих вспышками света и цвета. Странная щемящая боль появилась в груди Джейн при мысли о том, что она сейчас одним ударом отсечет от себя все эти завораживающие видения. Но чувства, которые охватывали ее при виде Руэла, начинали занимать слишком много места в ее душе. Она не может позволять себе такого. — Я не буду твоей, Руэл. Забудь об этом. — Нет, будешь. И мы насладимся близостью, каждой минутой, проведенной вместе. — Он увидел, что она собирается что-то возразить, и поднял руку. — Я не буду ни грубым, ни жестоким, ни… поспешным, Джейн. Его слова заставили всплыть в памяти Джейн картину того, как в заведении Цабри, совершенно нагой, он откинулся на кровати и ленивым движением потер одной ногой о другую. Странное стеснение в груди не давало ей перевести дыхание. Почему-то не хватало воздуха. — Я не буду наслаждаться… — Будешь, черт возьми! — Сдержанная холодность вдруг исчезла. Голубые глаза сверкнули синим пламенем. — Я не из тех мужчин, которые приходили в публичный дом, где ты выросла. Я — Руэл Макларен. И ты будешь ощущать это каждую минуту, когда я буду с тобой. Еще одна картина сама собой всплыла в памяти: как он поднимался навстречу ей с кровати… Краска залила ее лицо. — Хватит говорить о том, что… — Хорошо. Не будем. — Он смотрел прямо перед собой и говорил быстро и жестко. — Но я буду думать об этом так же, как и ты. Желание иссушает меня. Знай, что каждый раз, когда я бью молотом о костыль, я думаю о тебе. Каждый раз я думаю о том, что вхожу в тебя. — Его голос стал еще более хриплым. — Ив каждый удар я вкладываю всю свою силу и мощь, потому что хочу войти как можно глубже. — Он тронул ногами своего жеребца, пуская его в галоп. — Помни об этом, Джейн. Джейн услышала удар молота по костылю. И этот удар вызвал сразу ответную дрожь во всем теле. «Я слышала этот звук тысячу раз, — попыталась убедить она себя. — И никогда не обращала на него особого внимания». Но после того, что ей сказал Руэл, она уже не могла не замечать его. Соски ее грудей болезненно ныли в ответ. И каждое прикосновение к рубашке вызывало в теле волну жара. Руэл снова взмахнул молотом. Мышцы на его руках, на спине, на груди напряглись и отливали золотом. А потом молот со страшной силой обрушился на костыль, и он сразу на несколько дюймов вошел в землю. |