Онлайн книга «И тогда ты умрешь»
– Вот и я тоже так подумал, – рассмеялся Кальдак и поднялся. – Ладно, даю тебе двадцать минут. Ты показываешься на улице, делаешь несколько снимков, и мы возвращаемся. – И я по-прежнему должна следить, чтобы меня никто не коснулся? – Теперь, когда я знаю, кто нас тут караулит, я не так волнуюсь. Улицы здесь тесные, а Де Сальмо предпочитает либо колющее, либо огнестрельное оружие. Стрелять из ружья в подобных условиях затруднительно, так что я поставил бы на нож. – Звучит убедительно, – съязвила Бесс и сделала шаг в сторону лаборатории. – Я рада, что ты не волнуешься. Сейчас возьму аппарат и приду. Кальдак действительно уже не волновался. Он просто жил в постоянном страхе с того момента, когда они накануне отправились в магазин фотопринадлежностей. И он представления не имел, как долго сумеет выдержать такое напряжение. * * * На кирпичную стену напротив окон квартиры Бесс легли тени, напоминающие горбатых монстров. «Как интересно», – подумала Бесс. Ей множество раз доводилось смотреть из окна на эти тени, и ни разу ей не приходило на ум сравнение с прячущимися в темноте монстрами. Наверное, раньше ей просто не приходилось опасаться, что монстры подберутся так близко к ее жилью. Она подняла фотоаппарат и навела на резкость. – Чем это ты занимаешься? – раздался за ее плечом голос Кальдака. – Увидела кого-нибудь? – Монстров. – Что-о? – Тени на стене, только и всего. Жаль упускать редкий кадр. – Я говорил тебе: нельзя стоять напротив окна. – Я забыла. Она сделала шаг в сторону. – По-моему, ты сегодня уже достаточно наснимала, – проворчал Кальдак и отошел. – Три часа торчала в лаборатории. – Я должна делать что-нибудь, иначе сойду с ума. – Могу тебя понять. Я сам чувствую нечто подобное. А тебе, оказывается, в самом деле не хватало фотоаппарата. Бесс повернула голову и обнаружила, что Кальдак улыбается. Он сидел в углу комнаты, скрестив вытянутые ноги, но, несмотря на мирную позу, вовсе не казался умиротворенным. Бесс подумала, что, пожалуй, еще ни разу не видела его умиротворенным. – Да, не хватало. Так же мне не будет хватать глаз, если я ослепну. – Или старого друга? Она кивнула. – Ты всегда смотришь на мир, как в объектив? – поинтересовался Кальдак. – Почти всегда. Бывает, без объектива мир кажется уродливее, чем он есть. – Тени слегка вытянулись и приобрели готические очертания. Бесс сделала еще один снимок. – Понимаешь, я чувствую себя раздетой, когда у меня в руках нет фотоаппарата. – По-моему, он для тебя как панцирь. – Что ты имеешь в виду? – удивилась Бесс. – Мне кажется, фотосъемки отчуждают тебя от происходящего, ставят тебя как бы вне его. В том числе – ограждают от сострадания. – Ограждают? Кальдак не отрываясь смотрел на нее. – Бесс, когда ты чаще всего прибегаешь к этому средству? Очевидно, в самые страшные минуты. Как в Данзаре или в Тенахо. – Может быть. – Она нахмурилась. – Оставь, Кальдак. Я не нуждаюсь в психоанализе. – Извини, это привычка. Опять я сую нос не в свое дело. Но я вовсе не хотел сказать, что ставить барьеры между собой и миром – это плохо. Это в человеческой природе. Я просто подумал, что ты нашла оригинальный способ – фотосъемки. – А какой способ у тебя? – Я использую все средства. Действую по обстановке. – Твой способ хуже. Я, по крайней мере, свою работу люблю. – Знаю. Не обращай на меня внимания. В общем-то, я тебе завидую. Бесс подумала, что едва ли сможет не обращать на него внимания. Слишком он проницателен, слишком восприимчив – и слишком часто он оказывается прав… Ей вдруг захотелось вывести его из равновесия, и она вскинула аппарат. – Кальдак, улыбнись! И сама улыбнулась, увидев мелькнувшее в его взгляде удивление. Как, оказывается, приятно застать Кальдака врасплох! – Еще раз. Фокус. Снимок. – Позволь тебя спросить, что ты делаешь? – Фотографирую тебя. Ты очень интересный объект. Она сказала правду. Его лицо на фотографии должно излучать мужество и одновременно тонкость восприятия – редкое сочетание. Жаль только, что освещение не позволяет как следует подчеркнуть скулы. – Чем же это я интересен? Хорош собой? Или ты желаешь сравнить меня с теми чудовищами? – Он кивнул на стену за окном, и его губы искривились в сардонической усмешке. – Учти, если будешь издеваться надо мной, я не задумываясь разобью твою машинку. Напряжение чуть-чуть отпустило его, мускулы расслабились. Странно, но ни разу прежде Бесс не смотрела на Кальдака вот так отстранение. С самой первой встречи она только злилась на него, боялась его, ощущала беспомощность… Но вот Кальдак взмахнул рукой, как бы бросая ей вызов, и она заметила, что рука у него большая, правильной формы; как, впрочем, и все его тело. У него узкие бедра, мускулистая грудь, широкие плечи. Он силен, изящен, сексуален… Аппарат чуть не выпал у нее из рук. Сексуален? Откуда пришло к ней это слово? – В чем дело? – Глаза Кальдака сузились. – Нет, ни в чем. Бесс быстро отвернулась и вышла в лабораторию. Ей вдруг захотелось срочно установить между собой и миром еще один барьер… * * * «Она чувствует себя в безопасности! – с досадой думал Эстебан. – Настолько обнаглела, что не боится выходить из дома». А Де Сальмо ничего не предпринимает. Только и знает, что оправдываться. Эта Грейди старается показать, что смерть сестры никак на ее решимость не повлияла. Но он-то знает, как больно ударил ее! Тогда, в морге, она грохнулась в обморок. А теперь – надо же – расхаживает по улицам, щелкает своим аппаратом. А ведь должна бы забиться в уголок и дрожать, как мокрая мышь. «Она дразнит меня, – думал Эстебан, постепенно наливаясь яростью. – Этого нельзя дальше терпеть!» На следующий день, едва войдя в квартиру, Кальдак и Бесс услышали звонок телефона. Бесс успела взять трубку первой. – Мисс Грейди? Ну, как вам похороны? Ледяной холод пронзил ее тело. – Эстебан, – прошептала она. Кальдак молнией метнулся на кухню, где был параллельный телефон. – Жаль, я не смог присутствовать, – продолжал Эстебан. – Меня там представлял один из подчиненных. Он сказал, что у гроба ты держалась молодцом. |