
Онлайн книга «Пороки джентльмена»
![]() – Наперсток на пальце нынче ощущается не так, как всегда. – Как такое возможно, сама подумай, Нелл? – Прежде он идеально сидел на пальце. Мне было удобно, а теперь он стал мне велик. – Она еще раз повернула его. – Смотрите, как легко двигается. – Может, твой палец похудел? – предположила Ливия. Корнелия нахмурилась. Она сняла наперсток и присмотрелась к нему. – Он вроде тот же и вместе с тем не тот, – упрямо повторила она. – Прямо над этой фигуркой, я помню, был значок, вроде эпсилона, которого теперь нет. – Это все твои фантазии, Нелл, – сказала Аурелия. – Ты не могла запомнить каждую деталь из такого множества, что сосредоточено на столь малом пространстве. Корнелия решила оставить головоломку. – Вероятно, ты права. Морком ввел в комнату собак. Застывшая на его лице гримаса долготерпения красноречиво говорила о его недовольстве. Закончив пришивать пуговицу, Корнелия перекусила нить и неожиданно спросила: – Морком, не знаете ли вы, где можно подешевле нанять экипаж? Чтобы ездить по городу. – А зачем вам его нанимать? – в свою очередь задал вопрос старик, отпуская собак. – Чем вам не хороша карета леди Софии? Три женщины одновременно уставились на него. – Тетя София держала экипаж? – изумилась Ливия, отгоняя назойливых собак, пытавшихся забраться к ней на колени, задрапированные изящной тонкой тканью платья. – Знамо дело, держала, – оскорбился Морком подобным вопросом. – Леди София знала, что подобает даме ее положения. – Да, разумеется, – миролюбиво проговорила Аурелия. – Но мы решили, что она последние несколько лет не часто выезжала. – Ну что ж, что не часто, – кивнул старик. – Это ж не значит, что она не могла, если б пожелала. – Так, карета нашлась. – Корнелия спрятала наперсток в шкатулку. – А где она, Морком? – В конюшнях, – ответил он так, словно иначе и быть не могло. Корнелия закусила губу. – А где нам найти эти конюшни? – На площади напротив. – А лошади? Морком отрицательно покачал головой: – Лошадей нет. Леди София от них избавилась – сказала, жрут много. – От кареты без лошадей нам мало проку, – вздохнула Ливия. – Коли вам нужна лошадь, мэм – так прямо и скажите. Хотите лошадь – я могу вам достать одну. Вот только для этой кареты, думаю, потребуется пара – уж очень она большая. – Насколько большая? – поинтересовалась Корнелия, почуяв неладное. Морком пожал плечами. – Сообразно леди Софии. Ее светлость знала, что приличествует особе ее положения. – Пожалуй, нам следует пойти и самим взглянуть на экипаж, – вынесла решение Корнелия, поднимаясь на ноги. – Вы нам не покажете, где это, Морком? – Извольте, – согласился он, подходя к окну. – Это за номером шестнадцать, по ту сторону сквера, – указал он. – К конюшням, верно, лет десять никто не приближался. – Быть может, вы нас отведете? – предложила Ливия. – Понадобится ключ, – сказал Морком и с тем удалился из комнаты, оставив женщин гадать, согласен он идти или нет. Пять минут спустя, укутанный в толстое пальто, с длинным шарфом, несколько раз обернутым вокруг шеи, и в касторовой шляпе с высокой тульей, нахлобученной по самые уши, явился Морком, потрясая внушительным медным ключом. «Хоть в Арктику отправляйся», – подумала Корнелия, еле сдерживая смех. – Идемте. – Он двинулся к выходу, но на полпути остановился. – Околеете на таком холоде в своих хлипких платьишках. Ох, не знаю, куда только мир катится… – Подождите минутку, Морком, – устремляясь к лестнице, бросила ему Ливия, у ног которой крутились собаки. – Я сбегаю, принесу шали. – Она вслед за собаками пошла наверх и через несколько минут вернулась, неся в охапке шали. – Я заперла собак в спальне, – сказала она. – Чтобы не путались под ногами. Шмыгнув носом, Морком приоткрыл дверь и с опаской выглянул наружу, точно ожидал увидеть за порогом подстерегающее его чудовище. Заключив, что на горизонте все спокойно, он шагнул за дверь. Женщины вслед за ним обогнули сквер и прошли по узенькой улочке вдоль дома под номером шестнадцать в дальнем конце площади. Улочка привела во двор, по периметру которого тянулись конюшни и каретные сараи. Последние в своем большинстве выглядели ухоженно, радовали глаз свежей краской и чисто выметенными перед ними площадками. За исключением одного в дальнем конце. Дверные створки сарая провисли на петлях, краска почти вся облупилась. Женщины переглянулись, а Корнелия пробормотала: – Клянусь, этот сарай лет десять не открывали. Возня Моркома с ключом, кажется, подтверждала ее предположение. Но вот ключ повернулся-таки в замке. Морком навалился на дверь плечом, но без толку. Двери не поддались. – Быть может, я смогу помочь? – послышался из-за спины холодный голос. Женщины как по команде обернулись. – Лорд Бонем! – удивленно воскликнула Ливия. – Откуда вы? – Бабушка пожелала ехать в парк без моего сопровождения. – Я оставил ее у Стенхоп-Гейт и вернулся узнать, не могу ли я вам еще чем-нибудь быть полезен. – Он дурашливо склонился в поклоне. – Что именно вы ожидаете здесь найти? – Он подошел к дверям. – Экипаж, – сказала Корнелия, наблюдая, как он налегает на дверь плечом, обтянутым темно-синим плащом превосходного качества. Дверь неохотно, со скрипом, поддалась и открылась. Гарри отряхнул плечо и вошел внутрь. – Боже мой. – Что там такое? – Женщины сгрудились у него за спиной. – Кроме паутины? – беспечно отозвался Гарри. – Похоже, берлин. [11] Которому, на мой взгляд, лет двадцать, никак не меньше. – Истинная правда, – подтвердил Морком с мрачным удовлетворением. – Важная была в свое время карета. – Надо думать, – слабым от еле сдерживаемого смеха голосом сказала Корнелия. Она встала рядом с Гарри, чтобы осмотреть громаду закругленного кузова. – Она похожа на гигантскую чайную чашку. – Обита малиновым шелком, – с благоговейным трепетом проговорила Ливия, которая, приподнявшись на цыпочки, заглядывала внутрь через покрытое коркой грязи окно кареты. Она открыла дверцу, подняв облачко пыли, и чихнула. – Впрочем, изрядно траченным молью. – Да, ездить с визитами в ней невозможно, – объявила Аурелия. – Леди Софии она была как раз, – заявил Морком. Гарри почувствовал, как Корнелия рядом трясется от смеха. Он посмотрел на нее, и она прикрыла рот рукой. Глаза ее озорно горели. |