
Онлайн книга «Любимая»
![]() Она тихо постучалась и, не получив ответа, нажала на ручку, отворила дверь и проскользнула в комнату, закрыв дверь за собой. Атмосфера комнаты, казалось, была пропитана болью и страданием. Из-за полога кровати слышалось тяжелое, стесненное дыхание. Леди Илинор на цыпочках подошла к постели и откинула занавеску. Было так темно, что она смогла различить только белое пятно лица на подушке, но когда ее глаза привыкли к темноте, она увидела вокруг его рта и глаз залегшие морщины от перенесенной боли и темную щетину на скулах, слышала его тяжелое прерывистое дыхание. Взгляд ее упал на пустую бутылочку из-под настойки опия, стоящую на столике рядом с тазом. Что это за таинственная болезнь? Может быть, последствия ранения, полученного на войне? Там было искалечено немало людей. Она взяла тазик, накрыла его полотенцем и вынесла, покинув комнату так же тихо, как и вошла. Когда леди Илинор спускалась по лестнице, навстречу ей попалась Тео, которая шла наверх. — Стоунридж еще не выходил из своей комнаты, мама? — Нет, и думаю, что он еще не скоро выйдет. В данный момент он спит. — Но что с ним такое? — с раздражением воскликнула Тео. — Ведь он не показывается второй день. — Наверное, это последствия ранения, — сухо проговорила леди Илинор. — И это не касается никого из нас. Она прошла мимо дочери, унося тазик на кухню. Тео закусила губу, затем взбежала по лестнице к двери графа. Она уже собиралась постучаться, но что-то удержало ее, некое чувство недозволенного вторжения. Рука ее опустилась, и она повернула назад. Не может же он оставаться там вечно, но и она не может провести еще один день, вышагивая у его двери. Но слава Богу, у нее много дел. Свежий воздух и работа, помогут ей побороть раздражение. Поэтому, когда днем вернулся Генри, Тео не было дома. Он устал, так как провел в седле несколько часов, часто меняя лошадей. Но дороги были хорошие, и он успел вовремя. В кармане у него лежал сложенный экземпляр «Газетт», который он буквально выхватил в типографии, не дав просохнуть краске. Он оставил лошадь в конюшне и поспешил в дом, раздумывая, пребывает ли еще граф в постели или же приступ на сей раз был кратковременным. Правда, так бывало редко, но никогда болезнь не длилась больше двух дней. Фостер приветствовал его с высокомерным снисхождением старого слуги, еще не готового признать новичка. — Его светлость все еще в спальне, Генри. — Благодарю. Тогда, несомненно, ему потребуется чай, — бодро проговорил камердинер, нисколько не смущенный высокомерием дворецкого. — Сделайте милость, распорядитесь на кухне приготовить чай и горячей воды для умывания. Я спущусь за ними после того, как проведаю его светлость. Не ожидая, как будет воспринято его требование, он поспешил наверх и без стука вошел в комнату графа. На окнах шторы все еще были задернуты, но полог кровати открыт. — А, Генри, старина! Все в порядке? Голос у графа был бодрый, и Генри шагнул к нему, зная, что увидит. Стоунридж улыбался ему ясными глазами, цвет лица, несмотря на щетину, был нормальным, а сам граф излучал спокойствие, словно из него был изгнан некий ужасный демон. — Милорд, газета у меня. — Камердинер вручил ее хозяину. — Если хотите, я принесу чай и тосты. — М-м-м… спасибо, — рассеянно проговорил Сильвестр, пробегая глазами объявления. — Я голоден как волк. Он удовлетворенно кивнул, прочитав краткую заметку о своей помолвке. Теперь для аннулирования помолвки со стороны Тео требовалось нечто большее, чем просто нежелание или нерешительность. Граф никогда не думал, что и приступ может быть полезен, но на этот раз он оказался весьма кстати. — Умываться, сэр? — Разумеется! Я ведь просто отвратителен! — воскликнул граф, складывая газету и с гримасой отвращения пробегая рукой по подбородку. — От меня, должно быть, ужасно пахнет. Генри ухмыльнулся: — Не так сильно, сэр, но я это заметил. Два часа спустя граф посмотрел на свое отражение в зеркале и удовлетворенно кивнул. Оливкового цвета штаны красиво облегали икры и бедра, а темно-коричневый сюртук подчеркивал его широкие плечи. Коротко подстриженные волосы слегка поблескивали, глаза были ясны и излучали здоровье, а сам он был в приподнятом настроении, которое всегда следовало за пережитым адом. Его юная кузина вряд ли успела что-либо предпринять. Он поднял газету и расправил ее. Нет, эта цыганка будет вынуждена подчиниться! Он вышел из спальни и направился к лестнице. В холле слышался голос Тео, разговаривающей с Фостером. Она опять опоздала, о чем очень-очень сожалеет. Граф взглянул на часы. Было почти шесть, и он готов был держать пари, что Тео вернулась с полей. Заслышав шаги ее обутых в сапожки ног по деревянной лестнице, граф отступил в эркер. — Опять опоздали, кузина? Он вышел из тени как раз в ту секунду, когда Тео поравнялась с ним. Его глаза искрились смехом, а улыбка говорила, что его суровый тон всего лишь шутка. — Ох, вы меня испугали! — Тео остановилась как вкопанная. — Вы всегда так делаете, Стоунридж? — Прощу прощения, цыганочка. Граф взял ее за руки и заставил подойти поближе. — Я скучал без вас, — проговорил он, беря ее за подбородок. — Где вы были? Что с вами произошло? — спросила Тео в свою очередь. Она попыталась вырваться. — Старые военные раны дают о себе знать, — ответил он, тряхнув головой. — Мне надо поговорить с ва… Остаток ее речи утонул в поцелуе графа, отчего у Тео загорелась кровь. Где-то в глубине ее сознания предостерегающе зазвенели колокольчики, но она едва их слышала сквозь стук сердца. Тео подалась к нему, подняла руки и, притянув его за шею, прижалась к графу еще крепче. Граф чуть отодвинулся, и в мозгу у нее вновь зазвучали колокольчики, но он не дал ей говорить. Глаза его улыбались, но тон был холоден. — Пойдите и переоденьтесь, Тео. И больше никаких фокусов за столом. Уже скоро шесть. И словно в подтверждение его слов большие часы в холле пробили шесть. — Ноя… — Поторопитесь. Вы же не станете заставлять всех ждать, пока обед остынет. У Тео потемнели глаза, но граф прочел в них также и уступку. Он снова наклонился и поцеловал ее, а потом слегка подтолкнул к лестнице. — Проклятие! — пробормотала Тео, стиснув кулаки. Она не знала, то ли хочет продолжать бороться с ним, то ли прижать к себе так сильно, чтобы он не смог вырваться. Она стояла у окна, пока по лестнице не взбежала Кларисса. |