Онлайн книга «Голые»
Я буквально парила в небесах весь этот замечательный день, и каждый взгляд на мое кольцо заставлял трепетать от волнительного предвкушения. Я была помолвлена! Я собиралась выйти замуж! Я проработала до закрытия торгового центра и отказалась от предложения пойти куда-нибудь выпить, чтобы отпраздновать важное событие. Мне пришлось вытерпеть добродушные шутки о том, что теперь, когда я помолвлена, нужно бежать домой и ублажать своего мужчину, а не зависать где-то с подругами. Впрочем, главным образом это была правда. Я пообещала девочкам, что мы обязательно отметим с ними помолвку в другой день, и, полагаю, они поняли: то, что мне действительно хотелось, – бежать домой, чтобы побыть с Алексом, ведь эти ощущения все еще были новыми, яркими и необычайно приятными. И снова, если девчонки и позавидовали мне, я этого подчеркнуто не заметила. День был таким теплым, что невольно вспомнилось о грядущем лете. Перебросив куртку через руку, я направилась к своей машине, стоявшей на парковке за торговым центром. Я насторожилась, увидев поджидавшую меня там фигуру, но тут же расслабилась, заметив, что это был Патрик. И не сказать, чтобы меня это сильно удивило. – Привет, – произнесла я все тем же мечтательным, счастливым и глупым тоном, которым разговаривала весь день. Моя жизнь явно налаживалась, и никто не мог заставить меня грустить – даже Патрик. Мы можем поговорить? – Он поднял воротник и ссутулился, глубоко нырнув ладонями в карманы. Патрик стал покачиваться на подушечках пальцев ног. Он выглядел бледным и взъерошенным, непохожим на самого себя. Я открыла машину, но не села в нее. – О чем? Я ожидала гнева, но получила лишь хмурый взгляд. – Не могу поверить, что ты не рассказала мне об этом сама. У меня не было ни малейшей причины чувствовать, будто меня поймали на чем-то предосудительном, и мне не нравилось ощущать нечто подобное. Я бросила куртку и сумочку на заднее сиденье машины, но ключи по-прежнему позвякивали в моей руке. – Согласись, Патрик, в последнее время мы с тобой как-то обходились без ежедневной дружеской болтовни. – Не могу поверить, что я узнал об этом только благодаря твоей страничке на «Коннекс»! Его голос был хриплым от огорчения, и я удивленно подумала, что оно могло быть подлинным. – Об этом узнали я и пятьсот твоих самых близких друзей! Боже мой, Лив! Я думал… Черт. Я думал, что значу для тебя гораздо больше, чем остальные! И я вспомнила, что когда-то это действительно было так. Я удержала себя от желания подойти к нему, больно вонзив себе в ладонь ключи. – Мы не были близки довольно долгое время. – Всего несколько месяцев! – с жаром парировал он. – Мы поссорились, только и всего! И неожиданно меня не оказывается в твоем списке тех, кому нужно позвонить в первую очередь? А куда, черт возьми, делись все эти годы нашей дружбы? – Я не думала, что тебя это так взволнует, – ответила я, прекрасно понимая, что вру. Конечно, я знала: Патрика это обязательно заденет. – Не взволнует? – Его руки, вылетев из карманов, резко метнулись в воздух. – Не взволнует? Черт возьми, Лив, как у тебя язык поворачивается говорить такое? Когда мне пришлось узнать, что тебе вздумалось выйти замуж за этого придурка… – Эй! Не называй его так! Красивое лицо Патрика стало напряженным, злым. Глаза сузились, рот сжался в тонкую линию. – Ты совершаешь ошибку, вот и все. – Точно такую же, как почти совершила с тобой, да? – Меня не беспокоило, ранили ли его мои слова. Мне даже хотелось уколоть его, да побольнее. Патрик вздрогнул. – Он причинит тебе боль. Я не хочу видеть, как ты страдаешь. Я люблю тебя, Лив… – А ты, – бросила я со злобой в голосе, – заткни свое хлебало. Патрик отступил назад. Сейчас, весной, темнело еще довольно рано. Когда я вышла из торгового центра, уже опустились сумерки, и фонари на парковке отбрасывали пятна желто-белого света, что представляло Патрика не в самом выгодном виде. Ветер усилился, стало холоднее. Я пожалела, что не накинула куртку, но не стала лезть за ней в машину. – Я всегда любил тебя. И ты это знаешь. – Патрик был достаточно смел, чтобы сделать еще одну попытку, и, хотя меня все еще трясло от гнева, злость постепенно растворялась под силой ностальгии. Мне не хотелось ненавидеть его. – О, Патрик… Ну почему ты не можешь просто порадоваться за меня, точно так же, как я всегда радовалась за тебя и Тэдди? Он снова вздрогнул и опустил взгляд. Потом задумчиво поковырял землю носком ботинка и опять запихнул руки в карманы. В его тихом голосе зазвучали досада и стыд: – Мы расстались. – О нет… – Еще совсем недавно я обняла бы Патрика, но теперь кольцо на пальце так оттягивало руку, что я не могла поднять ее. – Что случилось? Патрик метнул в меня кривой, сдавленной усмешкой: – Я облажался, вот что случилось. Трахался направо и налево. Тедди все узнал. Я устал ото лжи, устал быть человеком, который все время лжет. И я подумал, что Тедди простит меня, потому что он всегда меня прощал. Я сомневалась в том, что Патрик заслуживает хоть каплю сочувствия, но смогла найти в своей душе немного сострадания. – Мне очень жаль. – Тебе жаль! – Он грубо фыркнул и пнул ногой землю. – Твоя жалость никогда не облегчит то, что я чувствую! Патрик поднял на меня глаза, его взгляд был холодным, унылым. – А потом я узнаю, что ты выходишь замуж за этого… Алекса Кеннеди… О, Лив! Помяни мое слово, он не… – Заткнись, Патрик, – оборвала его я, но на этот раз мягче и без прежнего запала. – Я люблю его. – Раньше ты любила меня, – возразил он. – И что же произошло с этой любовью? Я с трудом подавила в себе желание оглядеться в поисках скрытых камер, уверенная, что меня разыгрывают. – Ты сам знаешь, что произошло. – В Новый год ты все еще любила меня. Это было всего несколько месяцев назад. Нельзя перестать любить кого-то так быстро. Неужели ты смогла? – Можно перестать любить кого-то всего за секунду, – заметила я. Патрик вынул руки из карманов, и теперь они безвольно повисли. Он по-прежнему стоял довольно близко ко мне. – Мне жаль, что я когда-то причинил тебе боль, Лив. Я действительно заставил тебя мучиться. Сейчас я сделал бы что угодно, лишь бы этого не было. Я отпрянула от него и прижалась к холодному металлу машины. – Ты что, черт возьми, шутишь, Патрик? – Нет. Не шучу. – Он покачал головой, и печаль отпечаталась в каждой черточке привлекательного лица, сковала и скрутила все тело. – Я знаю, что сам во всем виноват. И мне очень жаль… |