Онлайн книга «The Телки два года спустя, или Videoты»
|
– Почти так, только отсосет она не Антону, а осветителю, потому что, кроме всех вышеперечисленных талантов, он моложе и более погружен в процесс, а значит, может выдать себя за сценариста – то есть человека, который создает нематериальные ценности шевелением мозговых клеток. – Тем более! – Но и это еще не все. Дело в том, что канал под этот сериал умудрился что-то из госбюджета выбить. Лобов такой документ «наверх» накатал, что по нему получается – мы вторую «Молодую гвардию» снимаем, и проект этот, в рамках молодежных программ, означен в будущем году первым. Так что отсос, в метафизическом смысле, получается совсем уж с проглотом. – И как после этого называть то, что мы делаем? «42 метра, или Глубокая глотка-2»? – Почему? «Первый Духовный Акафист 2010 года». Сокращенно, ПЕРДАК. – Я так и знал, что дело закончится гомосексуализмом! – Я достаю косяк и начинаю раскуривать. – Пердаки... – Э! Хорош на кухне курить! – Ваня бьет меня по руке. – Здесь же Катя! И дети! – Да ладно, я сам инфантильный. – Добрый вечер, товарищи телевизионщики! – На кухню заходит Катя. – Ванечка, пойди, пожалуйста, к детям, они без тебя не ложатся! Соскучились. – А сама не уложишь? – канючит Ваня. – Нет, милый, – обворожительно улыбается она. – Я пока с Андрюшей поговорю, давно не виделись. – Ты чего, Дрончик, такой расстроенный? – говорит она, когда Ваня уходит. – Проблемы в личной жизни, проблемы социального характера... В общем, как-то сложно все. – Анашу курили! – Катя скорее утверждает, чем задает вопрос. – Ну, не совсем чтобы курили... – Я отвожу глаза. «Я поищу твой паспорт, – приходит эсэмэс от Наташи. – Если найду – возьму с собой на работу, заедешь». «Мне он сегодня вечером нужен, у меня поезд», – лихорадочно отбиваю в ответ. – Тут дети, как не стыдно! – Катя складывает в машину посуду. «Меня не будет дома до десяти». «У меня поезд в полночь, можно я к десяти подскачу?» – Стыдно... потому и не курили... «Я напишу, как приеду». И потом, через несколько минут: «Подскочи». – Что у тебя опять случилось, Дрончик? – Да не бери в голову, всякие траблы! – Расскажешь, – говорит она, открывая балконную дверь. – М-м-м, – я качаюсь между обнадеживающим эсэмэс и возможностью поплакаться в жилетку. – А ты хочешь, чтобы я рассказал? – Косяк давай! – Катя протягивает руку. – Зачем? – Я испуганно хватаюсь за карман джинсов. – Доставай, доставай, пока Ваня детей укладывает! – Э? – Я вопросительно поднимаю на нее глаза и вытаскиваю «беломорину». – Только встань рядом, – она делает первую затяжку, – чтобы я мужа видела. – Никогда бы не подумал, что ты куришь. – Жена Цезаря вне подозрений! – Ее глаза вспыхивают желтым отблеском. – Теперь рассказывай... Без пятнадцати десять я курю у ее подъезда. На плече, в спортивной сумке, две бутылки шампанского. В голове сумбур неопределенности. Чувствую себя полным идиотом и не совсем понимаю, для чего это делаю. Вчера мы высказали друг другу все достаточно конкретно. «Мальчик контекста»... Но ничего не могу поделать с этой навязчивой идеей: я хочу ее видеть. А стрелки на часах уже двинулись к двадцати минутам одиннадцатого. Неужели кинула? Наконец, когда сигареты теряют вкус, а из окрестных подворотен звучат крики подвыпившей шпаны, у подъезда паркуется ее «Хонда». Она выходит из машины, открывает багажник, достает оттуда пакеты с продуктами, потом возвращается, забирает сумку и закрывает машину. Подлетаю сбоку, берусь за ручки пластиковых пакетов. – Привет! Вот ты телевидение ругаешь, а в криминальной сводке каждый вечер говорят девушкам о том, что оставлять в открытой машине вещи небезопасно! – Ты Капитан Очевидность? – Она поворачивает голову в мою сторону. – Прилетел из космоса спасать от гастарбайтеров беспечных одиноких девушек? – Я помогу! – тяну пакеты на себя. – Помоги. – Она пожимает плечами и передает мне пакеты. Молча входим в подъезд, она тычет в кнопку лифта, ее спина чуть напряжена. – Знаешь, я наврал про паспорт, – говорю я спине. – Знаю, – отвечает спина. Открывается лифт, мы входим. – Откуда? – удивляюсь я, глядя в ее теплые карие глаза. – Ты же не провинциальный плиточник, чтобы с паспортом ходить! – В общем, да, – говорю я после некоторой паузы. – Я дешевый мудак. – Мы с утра что-то не до конца выяснили? Я мотаю головой. Отворачиваюсь. Заходим в квартиру, я ставлю пакеты на пол и вопросительно смотрю на нее. – Спасибо. – Она натянуто улыбается, но дверь не закрывает. Кажется, эта минута молчания никогда не закончится. Сейчас она скажет свое не терпящее возражений «пока», и все. Я зачем-то засовываю руки в карманы и делаю вид, будто погружен в изучение носков собственных ботинок. – Ты определяешься, «туда» тебе, – она кивает на подъезд, – или «сюда»? – То есть шансы, что я оставил у тебя паспорт, еще остались? – хмыкаю я. – Я думала, что ты за это время еще какую-нибудь причину придумал, – она снимает туфли и идет в ванную. – Знаешь, – говорю я, развязывая шнурки, – мы уже пару раз встречались «на кофе» и заканчивали вином. Поэтому я по традиции попросил бы у тебя чашку кофе, но на всякий случай скажу, что у меня с собой две бутылки шампанского. Так просто, вдруг тебе такая информация понадобится. – Вау! – отзывается она. – Отнеси сумки на кухню, а? Я, кажется, подлетаю на пару сантиметров над полом, пока перемещаюсь на кухню. Аккуратно ставлю пакеты перед холодильником, иду в ванную. Подхожу к ней сзади, слегка касаюсь губами ее шеи: – Прости меня. – Справедливости ради стоит отметить, что ты порядочная свинья! – Она продолжает делать вид, будто придирчиво оглядывает себя в зеркало. – Так оно и есть, но... – Что «но»? – Она замирает, смотрит на меня в зеркало. Это дается мне неимоверным трудом, но все-таки я произношу вслух: – Я соскучился по тебе. Она оборачивается, потом слегка опускает голову и отвечает: – Я тоже. И вот мы уже сидим в гостиной, я растекся по дивану, с бокалом шампанского в одной руке и сигаретой в другой, она с ногами забралась в кресло и уплетает малину из пластиковой коробки, рассказывая мне, что сегодня было во время записи очередного рекламного ролика: |