Книга Опаловый кулон, страница 31 – Маргарет Уэй

— Я знаю. — Ребекка поежилась.

Фи покачала головой.

— И не надо так бояться, Ребекка. Знаете, что сказала мне Элли перед отъездом? Что Брод безумно в вас влюблен. Примите во внимание и тот некорректный поступок моего бедного брата, из-за которого Брод очень сильно переживал. Мой совет вам, дорогая, — а я знаю, о чем говорю, — не скрывайте ничего от Брода.

— Не буду!

Пусть даже это убьет меня, подумала Ребекка.

Брод заскочил домой, чтобы быстро ополоснуться под душем и переодеться до того, как придет время встречать Барри Маттесона и его спутников на взлетно-посадочной полосе Кимбары.

— Я пойду к себе, — сказала Ребекка. Она стояла на лестнице, обернувшись к нему через плечо.

— Оставайся, познакомишься с ними, — пригласил он с улыбкой.

— Нет, не хочу вам мешать. И у меня масса работы.

— Ладно, познакомишься с ними за ужином. — Брод пожал плечами. — Нам надо разобраться с чертовой уймой дел. Я даже сомневаюсь, успеем ли мы покончить со всем этим сегодня.

— Береги себя. — Она послала ему воздушный поцелуй.

— Буду стараться.

Для тебя. Он не хотел давить на Ребекку, но собирался устроить что-то вроде помолвки. А после этого она станет его женой. И он уж постарается, чтобы его жена была счастлива.

Ребекка!

Он зашагал вниз по лестнице, ощущая невероятный прилив жизненных сил.

Ребекка слышала, как приехали гости, но не подошла к окну. Она продолжала работать. Черновой вариант книги был почти закончен. Ребекка чувствовала, что книга ни в чем не уступит мемуарам леди Джуди, получившим превосходные отзывы.

Приятно, когда тебя хвалят. Один критик писал о ее «элегантной, даже лирической прозе». Она надеялась, что под стать этим качествам будет и реализм ее стиля.

Фи постучала к ней в дверь около шести, ее красивое лицо казалось усталым.

— Ну, как там дела? — озабоченно спросила Ребекка. — Вы долго заседали.

— И не говорите, моя дорогая! — Фи поднесла руку к виску. — Сэр Эндрю держал целую армию юристов. Мы ее, правда, немного сократили. Хорошо еще, что Брод такой умный. Он все понимает не хуже, чем они. Не упускает ни единой мелочи. Я во всем этом тону. У нас когда-то было огромное состояние. Уму непостижимо, как много растратил Стюарт. Жил словно принц, пока Брод работал как проклятый.

— Не хотите ли войти и присесть? — спросила Ребекка. — У вас немного усталый вид.

— Я действительно устала, дорогая, — призналась Фи. — Встретимся за ужином.

— Отлично. Мне не хотелось бы оказаться единственной женщиной в компании мужчин. Что они собой представляют?

Фи взглянула на часы.

— Ну, милого старину Барри я знаю всю жизнь.

До него я знала его отца. Дермот — новый человек, но, говорят, очень хороший. Их помощники намного моложе, но очень смышленые. Лет тридцати с небольшим. Ну а теперь пойду-ка я приму ванну.

Ребекка не торопилась спускаться вниз. Для этого вечера она выбрала ансамбль из джерси своего любимого фиолетового цвета: простой топ без рукавов, с воротником-стойкой и длинная прямая юбка.

Ее волосы сильно отросли за несколько месяцев.

Она сделала прямой пробор, расчесала волосы щеткой, заправила их за уши и распустила по спине. Затем надела небольшие бриллиантовые сережки, которые купила, чтобы отметить получение премии «Молодой журналист года». Теперь несколько капель духов, и она готова.

Даже когда Ребекка работала над книгой, разговор с Фи не выходил у нее из головы. Она знала, что Фи дала ей хороший совет — честно и прямо рассказать обо всем Броду, — но ворошить прошлое было невероятно тяжело.

Ребекка опустилась в обитое золотой парчой кресло и на секунду сжала голову в ладонях.

«Брод, — мысленно репетировала она, — я тебе не все о себе рассказала…»

«Брод, я давно хотела тебе рассказать, но…»

«Брод, я была замужем. Несколько лет назад. За человеком, склонным к насилию. Но вначале он не был таким. Он был очень милым…» Господи, милым!

«Брод, я вышла замуж за обаятельного, непредсказуемого человека».

Будет ужасно, когда он все узнает.

Почему-то им обоим было трудно произнести «Я люблю тебя», а ведь Брод не скупился на самые прекрасные слова и не мог скрыть свою страсть.

Как все запуталось! Надо было сразу рассказать Броду. Если она и дальше будет тянуть, то потеряет его. Человека, который вернул ей ее мечты. Человека, который так ценил доверие. Нужно прекратить эту двойную жизнь, а там будь что будет.

Ребекка встала, подошла к зеркалу, всмотрелась в свое отражение. «Ну же, сделай это. Неужели не сможешь? Расскажи Броду об этом человеке, о котором он в жизни не слышал. О своем муже. О своем бывшем муже, который любил причинять тебе боль. Расскажи Броду о его матери, истинной главе семьи, которая не желала слышать ни одного слова критики в адрес своего идеального сына. Давай же, расскажи ему. И как можно скорее».

Ребекка грустно улыбнулась, но почувствовала себя лучше. Прошлый брак — это не преступление.

Ее вина лишь в том, что она не рассказала о нем любимому человеку.

Через несколько минут за ней зашел Брод. Он был в мягкой голубой рубашке апаш, серых брюках и легком темно-синем блейзере с золотыми пуговицами.

— Привет! — сказала Ребекка, чувствуя, как колотится сердце под тонким фиолетовым джерси.

— Это красиво, — сказал он, медленно оглядывая ее. — Фиолетовый — определенно твой цвет.

— Как прошел сегодня день?

— Не очень. — Он потер затылок и шею, как бы разминая их. — Но мы еще поработаем. Я бы хотел поцеловать тебя. На самом деле мне все время хочется поцеловать тебя, но сейчас нам пора спускаться вниз. — Он протянул руку, не в силах сопротивляться желанию погладить шелковистый водопад ее волос. — Мне нравится, когда у тебя длинные волосы.

— Я рассчитывала понравиться тебе.

— Правда?

— А ты как думал, Брод? — Ребекка подняла голову и посмотрела на него. — Из кожи вон лезу, и все ради тебя.

Он засмеялся, сверкнули белоснежные зубы.

— Ну да, лезешь из кожи вон. А вот любишь ли ты меня?

— Ты мне не веришь?

— Верю, но не знаю точно, что это значит. Я очень хотел бы узнать, чего ты ждешь от меня, Ребекка.

— Ничего. Всего.

Брод прижал ее к стене, наклонился и чуть коснулся губами ее губ. Ее охватило жаром, стало трудно дышать.

— Ты притягиваешь меня, словно магнит.