Книга Сладкое зло, страница 62 – Венди Хаггинс

В день своего возвращения, я пришла на работу и потребовала столько рабочих часов, сколько это вообще было возможно.

Поначалу Пэтти старалась не трогать меня, без вопросов предоставив мне максимум личного пространства. На второй день она попыталась меня хоть как-то приободрить.

— Хочешь, отправимся по магазинам?

Я только качала головой.

— Как на счет целого дня, проведенного на озере?

Я замотала головой еще сильнее.

Ни за что.

— Что ж… ладно. Я знаю, что это не является чем-то особенно важным или специальным, но как на счет мексиканской еды? — Ее глаза искрились, а брови взлетели вверх.

Я зарыдала навзрыд.

На третий день, я преисполнилась решимости выбираться из нездорового состояния, если уж не ради себя, то хотя бы ради Пэтти. Жалость к самой себе была похожа на шерстяной жакет, который я носила в знойный полдень, и я хотела от него избавиться. Поэтому… первым делом на следующее же утро я отправилась на короткую пробежку.

Мне стало немного легче.

Когда я вернулась домой, Пэтти, сидевшая на балконе, увидела меня через стеклянные двери. Когда она вошла в квартиру, ее аура подернулась желтым цветом.

— Готова для горячего шоколада? — спросила она.

Я обдумала предложение.

— Думаю, вместо него я выпью кофе.

Она удивленно уставилась на меня, но потом кивнула.

Мы сели на диван, и она сделала мне чашку горячего кофе с сахаром и сливками. Я осторожно отхлебнула. Он был немного горький, но горькое сейчас как никогда отвечало моему настроению.

— Я знаю, ты сейчас переживаешь не лучшие времена, — произнесла Пэтти, погладив мою руку. — Мне нужно, чтобы ты оставалась сильной. Когда ты страдаешь и боишься, приходится обращаться к своим самым потаенные резервам душевной стойкости и силы.

Я кивнула, соглашаясь, но сил в себе никаких не чувствовала. Я не чувствовала так, как должен ощущать себя человек, которого удостоили обладанием Небесной реликвией.

Я чувствовала себя, как маленькая девочка, которая притворялась, что любит кофе. Должно быть, Пэтти почувствовала мою неуверенность в себе, потому что, дотянувшись до меня, обняла так сильно, что я чуть было не расплескала свой кофе.

После обеда я опять отправилась на пробежку.

Следующим моим шагом было чтение, или попытка такового. Затем я съела гигантскую пиалу сливочного мороженого. Покончив с этим, я приступила к прослушиванию всех тех песен, которые прежде были моими любимыми, но теперь почему-то перестали пробуждать какие-либо эмоций.

Я скучала по плейлисту Кайдена.

Постоянная поддержка Пэтти помогла в конце концов пробить трещину в броне моего сумрачного настроения. И теперь тонкий серебряный луч света понемногу проникал в глубины моего подавленного сознания. Но я нуждалось в чем-то большем.

Сейчас было самое время окунуться с головой в позитив и сделать то, что я так долго избегала.

Я позвонила Джею.

— Ты дома! Как дела, девчонка?! Чего нового? Как это было?

Услышав его голос, я расслабилась, погрузившись в подушки дивана.

— Это было… хорошо. Я рада, что поехала.

— Хорошо? Хорошо?! Ладно, я вижу, что с тобой будет трудно. Сейчас буду у тебя. Оставайся там, где ты сейчас есть, коротышка.

Джей оказался в моей гостиной за рекордное количество времени. Он был полон жизни и желто-оранжевой энергии. Подхватив на руки, он сжал меня в медвежьих объятиях, и я завизжала.

За неделю, что мы не виделись, его волосы отрасли в спутанную гриву, а декоративная бородка под нижней губой заметно удлинилась.

Он растянулся на кушетке, а я присела, скрестив ноги, в откидное кресло.

— Для начала, — вскинул брови он, — сколько времени у тебя ушло на то, чтобы влюбиться в него?

Его тон был легкомыслен, но я побледнела.

— Позволь мне догадаться, — не дождавшись ответа, продолжил он. — Два дня!

— Четыре, — мягко сказала я.

Джей издал крик и хлопнул себя по коленке.

— Дольше, чем среднестатистическая девушка. — Он одарил меня гордой улыбкой. — Стой, ты ведь не серьезно, ну, типа… влюбилась в него?

— Серьезней не придумаешь.

— Боже, не похоже, чтобы ты была очень счастлива по этому поводу.

— Подумай о том, кого мы здесь обсуждаем, — напомнила я ему.

Джей обдумал это.

— Он причинил тебе боль?

— Не физически.

— И вы ребята занимались ЭТИМ? Не то чтобы это меня касалось, но вы ЭТО делали?

— Нет.

Спасибо Кайдену.

Я сосредоточилась на растрепанной обивке ручки кресла.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Пока еще нет.

— Проклятье. — Он откинулся на спинку кресла и посмотрел на балконную дверь. — Не принимай это слишком близко к сердцу. В любом случае, ты слишком, слишком мила для него.

Я сглотнула.

— Как все прошло с твоим отцом? — вздохнув, поинтересовался он.

Это была более безопасная территория, хотя мне и пришлось опустить почти все детали разговора.

— Все прошло неплохо. У него бритая голова, как у большого, наводящего ужас байкера. — При воспоминании об отце, я почувствовала себя как-то гораздо уютнее. — Мне было очень приятно встретиться с ним. Думаю, теперь он станет занимать гораздо больше места в моей жизни, как бы странно это не звучало.

— Это круто, Анна.

— Да уж…

Я рассказала о том, что отец почти искупил свою вину, и что он, может быть, в скором времени выйдет на волю.

Я уже с нетерпением ждала, когда увижу его снова.

Вернулась Пэтти, и вокруг нее сразу же разлился нежно-синий цвет облегчения, когда она увидела рядом со мной Джея.

Он вскочил, чтобы поприветствовать ее небольшим объятием.

— Рад вас видеть, Мисс Уитт.

— Взаимно, Джей.

Она взъерошила ему волосы.

— И сколько раз говорить, ты когда-нибудь будешь называть меня просто Пэтти?

Рядом с этими двумя я начинала постепенно приходить в норму, потому что могла отключиться от мучительных размышлений и хоть несколько драгоценных минут почувствовать себя счастливой.

Пока Джей не принялся разглядывать мою шею…

— Эй, мне нравится это ожерелье. По-моему, я ни разу в жизни не видел, чтобы ты носила ювелирные украшения. Ты купила его в поездке?

Я накрыла камень рукой.