Книга Жестокие игры, страница 61 – Джоди Пиколт

— Сто восемьдесят пять сантиметров.

— Вес?

— Восемьдесят шесть килограммов.

Офицер даже глаз не поднял.

— Цвет глаз?

— Голубые.

Джек видел, как его ответы заносятся в учетную карточку. «Склонность к аллергии. Принимаемые лекарства. Осмотр терапевта. Особые приметы».

«Кому позвонить в случае крайней необходимости».

«Но разве сейчас, — подумал Джек, — не случай крайней необходимости?»

* * *

Конвоир отвел его в комнату размером с большой чулан. Здесь были только стол и ряд полок, заваленных тюремной одеждой.

— Раздевайся! — приказал он.

Мгновенно нахлынули воспоминания, каково это чувствовать себя номером без имени. Абсолютное отсутствие личной жизни. Тупость, которая охватывает, когда все решают за тебя, начиная с того, что тебе есть, и заканчивая тем, когда гасить свет, а когда смотреть на небо. На ферме Джек практически сразу обезличился — и все началось с того момента, как он надел форму заключенного.

— Не буду.

Конвоир взглянул на него.

— Что?

— Я задержан до суда. Я не заключенный. Поэтому не должен надевать тюремную робу.

Конвоир закатил глаза.

— Просто переоденься.

Джек взглянул на ворох оранжевой одежды. Вылинявшей и изношенной.

— Не могу, — вежливо ответил он. — Пожалуйста, не просите меня.

— А я тебя ни о чем и не прошу. Я тебе приказываю, ясно? Снимай свою чертову одежду!

Джек опустил глаза на свою футболку от «Хейнс», полосатые трусы и спортивные брюки, которые они с Эдди купили в недорогом магазине «Кей-март». Эти предметы гардероба не представляли для него особой ценности, за исключением того, что он был в них, когда Чарли Сакстон его арестовал.

Джек заупрямился.

— Вам придется заставить меня силой.

Секунду конвоир, казалось, раздумывал над этим предложением. Он был крупнее Джека и на полголовы выше. Но что-то в глазах арестованного — какая-то слепящая злая решимость — заставило его отступить.

— Черт! — выругался он, приковывая Джека наручниками к столу. — Почему это случилось именно в мое дежурство?

Он вышел, оставив Джека размышлять над тем, какую лавину он вызвал своим отказом переодеваться.

У Роя так налились кровью глаза, что он в буквальном смысле видел мир в красном цвете. Он с удивлением смотрел на апельсиновый сок, который в его стакане выглядел малиновым. Потом нахмурился, взглянул на этикетку и прищурился. На пакете было написано «Тропикана». Он понюхал содержимое стакана и понял, что сок томатный: на прошлой неделе он сам перелил его в пустой пакет, когда стеклянная банка не влезла в холодильник. С облегчением вздохнув, он глотнул сока, потом разбил в стакан сырое яйцо и добавил виски.

Лучшее лекарство от похмелья. Ему ли не знать!

За спиной распахнулась дверь. Рой хотел было резко повернуться, и его чуть не стошнило. Эдди была вне себя. А чего ему еще ожидать?

— Знаю, знаю, — начал Рой. — С моей стороны абсолютно безответственно… Эдди? — Сейчас, когда дочь подошла ближе, он увидел у нее на глазах слезы. — Милая, что произошло?

— Чарли Сакстон арестовал Джека.

— Что?

— Он сказал… Ой, папочка… Чарли сказал, что вчера ночью Джек изнасиловал Джиллиан Дункан.

Рой опустился в кресло.

— Джиллиан Дункан, — пробормотал он. — Господи, Пресвятая Богородица!

В памяти забрезжило какое-то воспоминание, но он никак не мог за него ухватиться. Потом его осенило, и он вскинул голову.

— Эдди, прошлой ночью Джек был со мной.

На ее лице засветилась надежда.

— Правда?

— Тебе не понравится то, что ты услышишь, но мы сидели в «Петушином плевке». Надирались. — Рой скривился. — Насколько я понимаю, лучше считаться пьяницей, чем насильником.

— Джек вчера был с тобой? Целую ночь? И ты можешь заявить об этом в полиции?

— Он пришел часов в десять. Примерно до одиннадцати я могу за него поручиться.

— А что случилось потом?

Рой втянул голову в плечи.

— Я… вырубился. Марлон, бармен, разрешает мне спать в задней комнате. Думаю, Джек ушел, когда бар закрылся.

— А в котором часу он закрывается?

— В полночь.

Эдди села на диван и задумалась.

— Я не видела его до половины второго ночи. Где же он был?

Рой отвернулся, чтобы не видеть боль в глазах дочери.

— Может быть, полиция ошиблась, — пытаясь скрыть неловкость, сказал он.

И подумал: «А может, ошиблись мы с тобой».

В тюрьме ценится послушание. Если хочешь шоколадку, веди себя хорошо и тебе дадут заполнить бланк продуктового заказа. Если хочешь получить свободу режима средней изоляции, где можно и течение всего дня беспрепятственно перемещаться по общему залу, за исключением времени приема пищи, ты обязан доказать в режиме строгой изоляции, что можешь вести себя пристойно. Если хочешь погулять во дворе, должен заслужить эту привилегию. Шаг за шагом, уступка за уступкой в надежде получить взамен какое-то послабление.

И наоборот: если доставляешь неприятности, будешь наказан.

Поэтому Джек, еще и часа не пробыв в окружной тюрьме Кэрролла, шагал в сопровождении двух конвоиров в кабинет директора тюрьмы для дисциплинарного взыскания.

Директор тюрьмы — крупный мужчина без шеи, с седым ежиком и в старомодных очках в стиле пятидесятых годов. Откровенно говоря, Джек решил, что вполне вероятно, что директор уже полвека сидит в этом кабинете и листает бумаги.

— Мистер Сент-Брайд, — произнес он таким сиплым голосом, что Джеку пришлось напрячь слух, — вы обвиняетесь в непослушании конвоиру. Не очень-то благоприятное начало.

Джек посмотрел поверх плеча директора тюрьмы. У него за спиной висел календарь, один из тех, что бесплатно рассылают банки. На нем был март 1998 года, как будто время остановилось.

— Учитывая ваше прошлое, мистер Сент-Брайд, я уверен, вы отдаете себе отчет в том, что непослушание в тюрьме… даже самые незначительные проступки… могут оказать серьезное влияние на приговор, если вас осудят. Например, этот небольшой бунт может стоить вам от трех до семи лет заключения плюс к тому сроку, который вам дадут. — Он сложил руки на груди. — Вам есть что сказать в свою защиту?

— Я ни в чем не виноват. И не хочу выглядеть как те, кто признан виновным.

Директор поджал губы.

— Сынок, — негромко сказал он, — не стоит себя так вести, поверь мне. Здесь твой бунтарский дух ни к чему. Если будешь держать нос по ветру и не станешь нарушать правила, твое пребывание тут будет куда приятнее.