Онлайн книга «Запах полыни»
|
Высокая, сухощавая, с умными веселыми глазами и ироничным крупным ртом, она рассматривала его с нескрываемым любопытством. Колыванов хмыкнул и ответил ей таким же откровенным взглядом: почему нет? От дамы так и веяло энергией — никакой старческой расслабленности, вялости или равнодушия. Седые волосы гладко зачесаны назад и собраны на затылке в довольно тяжелый пучок. Явно дорогой спортивный костюм смотрелся на ней вполне органично и даже элегантно. На шее болтался сотовый телефон тысяч за двадцать, почти мини-компьютер, такой на пенсию не купишь. — A-а, вот и наш новый приятель, удивительная пунктуальность, что приятно, нужно признать, — улыбнулась дама. — Что ж, входите! — Она посторонилась, пропуская Колыванова в квартиру. И ехидно пропела ему в лицо: — Посмотрим-посмотрим, насколько наш мальчик разбирается в людях! Надеюсь, лучше, чем его мамочка… «Эта нянька чем-то похожа на мультяшную Шапокляк, — с усмешкой подумал Колыванов. — Только крысы на поводке не хватает». Неожиданная ассоциация почему-то привела его в прекраснейшее настроение, исчезла неловкость. Евгений почувствовал себя чуть ли не в гостях у родной бабушки, тоже удивительно языкастой и ядовитой старухи. Непринужденно склонив голову и щелкнув воображаемыми каблуками, Колыванов счел нужным представиться: — Евгений Сергеевич Колыванов, нечаянный приятель вашего подопечного! — и широко улыбнулся. — Я тоже очень надеюсь, что вы соответствуете данной характеристике, вынужден сказать — весьма лестной! Никита, выскочивший в прихожую с первыми звуками его голоса, радостно улыбался. — Редкая в наши дни галантность, — восхищенно оценила его старания старая дама. — Я поражена в самое сердце, молодой человек. Кстати, вы можете называть меня Анной Генриховной, как и ваш приятель. — Она кивнула на мальчика. — Очень, просто очень приятно, — прижав к груди свободную руку, выдохнул Евгений. Никита звонко рассмеялся. Колыванов строго покосился на него и воскликнул: — Разрешите отдать вам коробку конфет к чаю, а Никите — книги? — и жалобно признался: — Они мешают снять плащ и разуться, а я не вижу здесь тумбочки… — Конечно, молодой человек! Анна Генриховна забрала конфеты и величественно удалилась. Никита робко взял книги и недоверчиво прошептал: — Это правда мне? — Естественно. Не мог же я прийти в гости с пустыми руками? — Но почему? Это не день рождения и не Новый год… — Я же мужчина. А ты сам сказал: в доме дама, значит, нужны цветы или конфеты. Конфеты показались мне уместнее. — Но я же не дама, — резонно заметил Никита. — А ты и мне принес подарки. — Просто я вспомнил, что ты осенью идешь в школу и новые книги тебе не помешают. Или ошибся? Никита оглянулся на кухню, где фальшиво, но зато жизнерадостно и очень громко напевала старый шлягер Анна Генриховна, и смущенно пробормотал: — Нет. Я люблю читать. А тут еще и фотографии классные. Спасибо. — Рад, что угодил. Евгений сунул ноги в пушистые шлепки и невольно хмыкнул: лапки у матери Никиты о-го-го, чуть ли не сорок второго размера, шлепки пришлись почти впору. Старуха оказалась исключительно любопытной собеседницей, она обо всем имела собственное мнение и ничуть не стеснялась его высказывать. Что удивило Евгения, Анна Генриховна абсолютно серьезно интересовалась и мнением Никиты. Выслушивала его внимательно, даже уважительно. И мальчишка вступал в разговор без всякой робости, хотя какой у него жизненный опыт? Колыванов расслабленно пил чай. Анна Генриховна с Никитой обсуждали приближение Пасхи, оба не сомневались — ее обязательно нужно праздновать. Не потому, что они такие уж верующие, — ну не учили их этому! — дело просто в обычаях: раз деды-прадеды отмечали… Старуха и мальчик не перебивали друг друга. Говорили неторопливо и негромко, легко смеялись незамысловатым шуткам, вспоминали какие-то давние события и деликатно вовлекали в беседу притихшего гостя. Евгений машинально, не чувствуя вкуса, жевал конфеты и пытался хоть как-то соответствовать моменту, что получалось из рук вон плохо. Ну не задумывался он никогда над некоторыми проблемами, например, что такое пост! Предрождественский или весенний, предпасхальный. Всегда считал: это своеобразная диета, когда нельзя есть мясное, жирное, сладкое. Так называемое «скоромное». Анна Генриховна певуче говорила: — Сейчас религия для многих стала модой, глубинный смысл Великого поста перестали понимать. Вот вы, Евгений Сергеевич, помните, что говорил святитель Иоанн Златоуст? Мы с Никитой в прошлом году специально читали… Колыванов мучительно покраснел и пожалел, что назвался православным. Ляпнул, что не только сам крещен, но и крестников имеет, трехлетнюю племянницу и годовалого сынишку друга. Не мог, спрашивается, промолчать?! Тоже — православный! Он благодарно посмотрел на Никиту, когда мальчишка весело процитировал: — «Ты постишься? Напитай голодных, напои жаждущих, посети больных, не забудь заключенных в больнице, пожалей измученных, утешь скорбящих и плачущих…» Я не забыл, Анна Генриховна, вот честное слово! — Молодец, — сдержанно похвалила старая дама. — Запомни еще слова преподобного Иоанна Лествичника. Он сказал: «Раб чрева рассчитывает, какими снедями почтить праздник, а раб Божий помышляет, какими бы дарованиями ему обогатиться!» Мальчишка кивнул, губы его шевелились, лицо стало сосредоточенным, серьезным. Колыванов изумленно спросил: — Ты действительно стараешься запомнить? — Конечно. Мама сказала — лишние знания карман не тянут, а когда учишь наизусть, развивается память. — Ну и ну, — пробормотал Колыванов. — Интересная у тебя мама… — Я просто не хочу остаться дураком, — хмыкнул Никита. — Их и без меня хватает. — Как раз они-то и угодны Богу, — хмуро проворчал Евгений. — Глупости, — возмутилась Анна Генриховна. — Повторяете как попугаи один за другим всякую чушь, хоть бы думали, что говорите! Не ожидала от вас, Евгений Сергеевич. Казалось бы — думающий человек!.. — И все же пост — это ограничения в еде. — Колыванов с досадой бросил на блюдце надкусанную конфету. — Я где-то читал: в старину к весне становилось туго с продуктами, отсюда и постились, часто — вынужденно. И для здоровья полезно, хоть какая-то разгрузка. Да любого на улице спросите, скажет: пост — своеобразная диета! — Евгений покосился на Никиту — мальчишка слушал их, открыв рот, — и неохотно буркнул: — Ну и аскетизм некоторый в пост положен типа — не ходи по ресторанам, не носи золота, думай о душе… |