Онлайн книга «Витязи в шкурах»
|
Широкоскулый вместо ответа тронул бока коня пятками сапог… * * * Двое русских на стене Путивля наблюдали за этой сценой. Когда Микулу заставили снять рубаху и приложили раскаленное клеймо к плечу, Кузьма сморщился. – Первая часть удалась, – сухо заметил Вольга, – он в полоне. Я, признаться, боялся, что не получится, бросится он на них. Зарубили бы сходу. Удалось тебе… – Сам вызвался. Никогда не встречал человека, чтоб так легко на верную смерть шел. – А сам? – У меня больше шансов выжить. – Рассказывай!.. По-прежнему хочешь один? – Вдвоем мы будем мешать друг другу. – В пещере не мешали. – Другая ситуация. – Здесь хуже. Целое войско под стенами. – С войском не справиться и вчетвером. Один не бросается в глаза. – Кто на нас смотрит? Где один, там и два… – Ну что ты пристал?! – сердито повернулся Кузьма к другу. – Договорились ведь! Не хочу я, чтоб ты со мной шел! Толку от твоего участия мало, а вот сгинуть на пару… Хоть один домой вернется! – Вместе пришли, вместе и уйдем. – Если все обойдется, и я вернусь в Путивль, кто мне поможет? – Улеб. Сразу двоим. – А вдруг у него не получится? Ты хоть знаешь, что и как. – Тогда пойду я. Ты будешь ждать. – Ты слишком молодой и горячий. – Ты у нас спокойный и мудрый! Кто еще совсем недавно кипел, как чайник? – Как я смогу твоим в глаза смотреть, если что случится? – А я? – Сможешь. У меня двое детей, сестра, брат, племянники… Я хоть что-то оставил после себя на земле. А ты единственный у родителей, своими детьми не обзавелся. Таких в старые времена даже в войско не брали. – Не ожидал от тебя такого самопожертвования. – Выбора нет. Не пойду, забросают город шереширами. Сгорим! – Пробьемся! – Через такую орду?! Убьют или, что того хуже, возьмут в полон. Поставят клеймо, как Микуле, а затем продадут на невольничьем рынке грекам. – Я всю жизнь мечтал побывать в Греции. Представляешь, древний Константинополь, он же Царьград! Кто из историков и когда видел его вживую? – Ты не увидишь. Посадят нас в галеру, прикуют к скамьям… Будем сидеть там в собственном дерьме и веслами ворочать пока сдохнем! Ты этого хочешь? – Лучше уж в бою… – Пошли спать. Голова трещит. Следующей ночью спать не придется. – Не тебе одному… * * * Волк бесшумно бежал под высоким берегом речной поймы, стараясь держаться темных мест. Полная луна еще только выкатилась над зубчатой кромкой леса, и берег отбрасывал длинную тень – достаточную, чтобы укрыть не только волка, но и небольшой отряд всадников. Но всадников не было. Только одинокий зверь оставлял за собой узкий след на росной траве, и след этот невозможно было различить даже в двух шагах – настолько темно было в этот час. В нужном ему месте волк остановился, осмотрелся и прислушался. На сотню шагов во все стороны было ни души. Тогда зверь стремительными прыжками помчался вверх по склону. Оказавшись на вершине пологого берега, замер, вглядываясь в открывшуюся его взору картину. Все огромное пространство вдоль обоих берегов Сейма напоминало звездное небо. Только это небо, в отличие от того, что смотрелось сейчас в темные воды реки, не выглядело мирно. Сотни костров пылали на заливном лугу, всполохами освещая шатры, кибитки, телеги и другие, трудно различимые даже в лунном свете и потому непонятные глазу предметы. Возле костров мелькали тени, но их было немного – войско легло спать, оставив у огней дежурных. Волк долго смотрел вниз, прислушиваясь и принюхиваясь. Звуки, улавливаемые его острым слухом, были мирные: ржание коней, мычание волов, редкие возгласы людей. Легкий ветерок доносил до него горький запах сгоревшего на углях мяса, кисло пахло конским потом и прелыми шкурами. Запаха, который старательно вынюхивал зверь, не было. Волк так долго стоял на берегу, что стал похож на изваяние – будто кто-то по неведомому промыслу поставил здесь истукана; то ли для отпугивания чужаков, то ли для предупреждения своих об опасности. Ветерок, веющий от реки, усилился, и волк шевельнулся, уловив в богатой струе запахов тонкую резкую струйку. Закрутил мордой, определяя направление. Затем осторожно двинулся вниз по склону. Оказавшись на лугу, зверь повел себя еще осторожнее: прятался в тени шатров, светлые участки поймы проскальзывал мгновенно, либо вообще полз, чтобы не попасть под взгляд сидевших у костров половцев. Немало времени прошло, прежде чем волк оказался у высокого шатра, рядом с которым стояли две груженные до верху крытые повозки. У входа в шатер горел небольшой костер, у него сидел человек в тюрбане и халате. Человек что-то тихо напевал, раскачиваясь из стороны в сторону. Волк постоял, пристально наблюдая за странным существом и прислушиваясь, затем, определив, что певец у огня ему не опасен, прыгнул в повозку. Обратно он появился с какой-то длинной палкой в зубах. Она мешала ему выбраться наружу, и волк несколько раз перехватывал ее зубами, прежде чем ему удалось спрыгнуть на траву. Тяжелая палка со странным утолщением на конце повела его в сторону, но волк устоял. Положив палку на траву, он снова сжал ее челюстями – ровно посередине, и побежал прочь. Обратный путь занял у зверя еще больше времени, так как теперь он был с ношей. Однако волк не вернулся к тому берегу, откуда вынюхал добычу, а затрусил в сторону сгоревшего посада, который сейчас разрезал пополам высокий забор. Прячась в тени ограды, волк добежал до бесформенной груды, в которой угадывались какие-то бревна и кованные из железа рычаги, сложил у нее свою ношу и отправился обратно. Когда он вновь оказался у высокого шатра, странного человека в тюрбане у костра не было. Волк прислушался, затем подошел к самому огню. В этот момент полог шатра откинулся, и незнакомец в халате вышел наружу. Человек и волк некоторое время молча смотрели друг другу в глаза, не шевелясь. Первым опомнился человек. – Пошел прочь! – махнул он рукой. – Нечего здесь! Волк поднял верхнюю губу, показав длинные желтые клыки, и негромко зарычал. – Прочь я сказал! – сердито повторил незнакомец по-русски и поднял с травы короткую палку. – Не то я тебе! Волк прыгнул в сторону и исчез в темноте. А человек в тюрбане, как ни в чем не бывало, бросил палку, присел к костру и снова затянул что-то длинное и тягучее на непонятном языке. Увлеченный своим занятием, он не видел и не слышал, как вернувшийся к повозкам волк, вновь вытащил из-под крыши одной из них такую же палку и утащил ее в темноту. |