Книга Рота Его Величества, страница 56 – Анатолий Дроздов

— Странно, что невеста ищет жениха с помощью жандарма.

— Яков Сильвестрович! — Александра прижала руки к груди. — Я знаю, что он пропал. У меня есть ощущение, что в случившемся виновата я. Помогите! Пожалуйста!

— Вот что, — произнес Зубов, помедлив. — Расскажите мне все!

Она покачала головой.

— В таком случае… — Зубов встал.

— Яков Сильвестрович! — взмолилась Александра.

Он снова сел.

— Я знаю, где Князев, — сказал устало. — Это тайна, но я поделюсь ею — взамен на вашу. Поверьте, это не пустое любопытство. То, что вы скажете, останется в этом кабинете. Жандармы, как врачи, умеют хранить секреты.

«В самом деле! — подумала Александра. — Если слуги знают…»

Зубов слушал, не перебивая. Интимные детали Александра опустила, но главное не скрыла. Рассказала все, включая подробности сегодняшнего следствия.

— Бумаги! — Зубов протянул руку.

Александра порылась в сумочке и отдала. Зубов внимательно разглядел свидетельство, в том числе на свет, затем пробежал глазами список.

— Документы останутся у меня! — сказал тоном, не допускающим возражения.

Александра, впрочем, и не собиралась противиться.

— Где Илья? — напомнила об обещании.

— В Союзе! — ответил Зубов.

— Как?!

Сказать, что весть ошеломила Александру, означало ничего не сказать.

— Его послали с заданием?

— Нет!

— Он… — Александра не знала, что предположить. — Его похитили?

— По моим сведениям, он уехал добровольно, предъявив на таможне подлинные документы. К сожалению, мне поздно доложили — корабль был уже на рейде.

— Но это… — Александра не могла собраться с мыслями. — Он же офицер! Это измена!

— Князев не приносил присяги, следовательно, не мог изменить. Он свободный человек и волен выбирать, где ему жить.

— Но почему?..

— До вашего прихода я не знал ответа на этот вопрос, — сказал Зубов. — Теперь знаю.

— Из-за меня?

Он кивнул.

— Но я…

— Вы абсолютно ни при чем, как и та влюбленная барышня! — Зубов показал свидетельство. — Вас использовали — ловко и расчетливо. Я догадываюсь кто. Возможно, он руководил операцией лично. — Зубов встал.

Александра тоже поднялась.

— Зачем они это сделали?

— Потеря близкого человека, причем внезапная, делает нас уязвимыми. В таком состоянии человека легко подвигнуть на необдуманный поступок. Союзу понадобился проходчик — у них какая-то беда. Они пытались захватить Илью на границе, а когда не вышло, нашли другой путь. Открою вам тайну: предшественник Князева помогал Союзу. Лекарствами, книгами, семенами — всем, кроме оружия. Иван Павлович считал себя не вправе отказывать людям в беде, Илья такой же. Они могли просто попросить, но на всякий случай подстраховались.

— Он вернется?

— Мы на пороге войны. Очхи его не отпустят — это неразумно. Прощайте!

От Зубова Александра возвращалась подавленной. Но еще большее огорчение ждало ее дома.

— К вам ювелир! — сообщил мажордом.

— Какой ювелир? — рассердилась Александра.

— Говорит: по важному делу!..

Ювелир оказался маленьким суетливым веем средних лет. Увидев ее, он вскочил с кресла.

— Госпожа Добужинская?

Александра подтвердила.

— Извините за вторжение, у меня к вам деликатное дело. — Гость выразительно посмотрел на мажордома. Тот поклонился и ушел. — Простите за нескромность, вы невеста господина Князева?

— Да! — подтвердила Александра, соврав в очередной раз. Похоже, это входило в привычку.

— Тогда я по адресу! — просиял ювелир. — Я объясню. Ко мне обратился господин Князев, показал обручальное кольцо и спросил, могу ли я сделать другое такого же размера.

Александра замерла.

— Я, естественно, спросил, чем его не устраивает прежнее. «Не понравилось невесте!» — ответил он. Я насторожился: не понравилось одно, забракуют и второе. Работа не из дешевых! Господин меня успокоил и предложил заплатить вперед. Я согласился, но поинтересовался, кто невеста? Он назвал ваше имя. — Ювелир поклонился. — Тогда я решил… — Гость полез в карман и достал коробочку красного бархата. — Извольте!

Александра открыла. На изящном колечке из белого золота алело сердечко. Оно было не слишком большим, но сияло многочисленными гранями. Цвет… Не розовый, не красный, не бордовый, а именно глубокий алый. Камень переливался — будто трепетал.

— Господин просил бриллиант, — бормотал ювелир, — но где ж его взять? В Новом Свете алмазов не добывают, а те, что принесли когда-то, не продают — фамильные ценности. Я выбрал рубин. Алый цвет символизирует страстную любовь, глаза заказчика горели, вот я и подумал… Примерьте!

Колечко скользнуло на безымянный палец Сашиной руки легко, но плотно.

— Замечательно! — оценил ювелир. — На руке смотрится еще лучше! Фантазийная огранка… Она сложнее, но мне не жаль потраченного времени. Вам нравится?

Александра кивнула — говорить она не могла.

— Рад! — Гость аккуратно стащил колечко и спрятал в коробочку. — Я просил бы вас не говорить господину Князеву о моем приходе. Мужчины обожают сюрпризы! — Он подмигнул. — Теперь я с чистой совестью вручу заказ господину Князеву…

— Он уехал! — сказала Александра. — Надолго.

— Как? — огорчился ювелир. — Он ведь торопил!

— Срочные дела! Он государственный человек. Вы можете оставить кольцо мне. Оно оплачено?

Ювелир кивнул.

— Я передам ему, как только вернется.

— Заверните футляр в бумагу и заклейте! — посоветовал гость. — Как будто не открывали. — Он еще раз подмигнул и вручил ей коробочку. — Прощайте, госпожа!

Когда за ювелиром закрылась дверь, Саша немедленно открыла футляр и надела кольцо. Ювелир не врал, оно смотрелось замечательно — алое сердце на белом фоне. На любом званом вечере ахнули бы!

Александра ощутила, как защемило за грудиной. Все разъяснилось. Он медлил с предложением, потому как ждал исполнения заказа. В фильмах на его ноутбуке мужчины так и делали: преподносили избраннице коробочку с кольцом. Для той это было сюрпризом, избранница смущалась и ахала. Он захотел сделать так же, а она не догадалась. Теперь… Теперь ничего не будет. Она не придет с этим кольцом на званый вечер, никогда не придет. Он не подарит его, даже если вернется. Кто и как бы ее ни использовал, но обидные слова сказала она. Сама! Он не простит! Она бы не простила…

Саша опустилась на стул. Ей хотелось плакать и даже не рыдать — выть, вцепившись себе в волосы, но она сдержалась. Слуги услышат!