Книга Пески смерти, страница 44 – Александр Лидин

«Попал», — это была первая мысль пришедшего в себя Василия. А потом он сосредоточился, проверяя собственное тело и пытаясь по ощущениям определить, все ли в порядке. На первый взгляд ничего не было сломано, все кости целы, вот только страшно ломило затылок, по которому ему врезали. Хорошо еще, кость выдержала, а то… А то один бог знает, чем все это могло бы закончиться.

Как там говорил Григорий Арсеньевич буквально несколько минут назад: «Главное, не бойся, что бы ни случилось».

«Значит, теперь можно не бояться. Сейчас, сейчас, разверзнется пустота и оттуда явится божественный десант, который живо меня освободит и понатыкает мерзким каннибалам по самое не балуй… Ага, жди. Только в ожидании варежку закрой, а то воробей залетит».

Тем временем туземцы шли дальше и дальше. Вокруг Василия мерно проплывали руины, и если бы не боль в руках и ногах, можно было бы решить, что он спит и видит не слишком приятный сон.

Вскоре руины остались позади, и на смену им пришли песчаные холмы.

— Эй, почтенный, — попытался окликнуть Василий одного из «носильщиков», но те продолжали шагать вперед, не замечая его попыток, а может, просто не желая замечать.

Темные холмы, окаймлявшие долину, были все ближе и ближе, а потом Василий разглядел, что его несут в ущелье, только было оно в десятки раз шире того, по которому он пришел сюда.

У входа в ущелье его носильщики неожиданно остановились, опустили Василия на песок, так и оставив связанным, а сами отошли в сторону, то ли совещаясь, то ли ожидая дальнейших указаний. Вскоре появилась вторая группа носильщиков. Несколько секунд, и они уложили рядом с Василием на песок гауптштурмфюрера Хека. Он был связан точно, как Василий, только вид у него был помятый, френч порван, правая щека разодрана и правый глаз заплыл огромным фиолетовым синяком.

— Рад приветствовать вас, господин чекист, — начал немец, кривясь от боли. Видно, ему и в самом деле сильно досталось.

— Да и тебе, гауптштурмфюрер, не чихать.

— А я уж думал, мы и в самом деле станем действовать заодно. Ведь каждый из нас с легкостью мог бы добиться своей цели.

— Прямо змей-искуситель какой-то, — усмехнулся Василий. — Только ты должен знать: гусь свинье не товарищ.

— Вынужден полностью согласиться с вами, — продолжал немец. — То, как вы бросили нас во время нападения шогготов, иначе как свинским поступком не назовешь. Неужели вы не могли отправиться с нами, предупредить об опасностях? Тогда все люди Хасана остались бы живы, да и с этими дикарями мы бы без труда справились. Хотя, конечно, пролетарский образ мышления и тупое упрямство выше всего.

— Послушай, Хек, я тебе в друзья не набивался.

— Только между делом перестреляли моих людей.

— Не людей, а бандитов Хасана.

— Пусть даже так, но если бы не вы, нас было бы больше, и, быть может, мы бы от этих дикарей отбились.

— Сомневаюсь, — усмехнулся Василий. — В любом случае после нападения шогготов вас осталось слишком мало, чтобы воевать с целым народом.

Немец только покачал головой:

— Сейчас мы можем только гадать…

— Кстати, где остальные?

— Двое погибли от колючек, один в схватке с туземцами, второго они схватили живьем.

— А Хасан?

— Думаю, он бежал. Он отчаянный джигит, не чета многим.

— Бандит.

— Или герой-освободитель… С какой стороны смотреть… — А потом, чувствуя, что Василию не нравится разговор, немец сменил тему: — Быть может, вам известно, куда нас тащат?

— В Гоцлар.

— Но я думал, что Гоцлар…

Василий лишь печально покачал головой:

— Я тоже так думал, но, оказалось, все совсем не так. Мертвец на кресте… Кстати, кто это был?

— Один из людей Хасана. Имени я не знаю.

— Я так и думал. Так вот, он рассказал мне, что настоящий Гоцлар впереди, а это всего лишь дорога к нему.

— Мертвец рассказал? — удивился гауптштурмфюрер. — Выходит, вы, Василий, некромант. Не ожидал…

— Нет. Я всего лишь слегка прикоснулся к запретным тайнам, а что до мертвеца… Иногда они сами хотят побеседовать со мной, — загадочно произнес Василий.

— Меня предупреждали, что вы, Василий, не такой уж простой человек, как кажетесь на первый взгляд.

— Ничуть не сложнее, чем любой другой, — фыркнул оперуполномоченный.

— И все же, что вы знаете о Гоцларе?

— Почему я должен рассказывать вам… — начал Василий, а потом решил рассказать. Обещание Григория Арсеньевича о том, что с ним ничего не случится… Обещание, данное человеком, находящимся на другом конце земного шара. А смерти Василий не боялся… уже не боялся. За последние полгода он слишком часто находился на грани, чтобы бояться чего-либо… — Впрочем… Скажу лишь… Те руины никакого отношения к Гоцлару не имеют, точнее, это нечто вроде пограничного форта… предместья. Когда я назвал их Гоцларом, мой учитель едва не рассмеялся.

— Ваш учитель?

Но Василий продолжал, сделав вид, что не слышал вопроса немца.

— Теперь самое важное выяснить, кому ныне служат эти дикари.

— Неужели ваш «учитель» не сказал вам?

Василий лишь пожал плечами.

— Сам Великий Ктулху не знает.

— Великий Спящий? — усмехнулся Хек.

Василий снова пожал плечами. Он и так рассказал гауптштурмфюреру слишком много. Как бы там ни было, но Хек был врагом, и что бы он там ни рассказывал о короне Вилигута, цели Аненербе изначально противоречили желаниям Ктулху, а также стремлениям советского правительства. И если Василий не слишком спешил выполнять бесценные указания своего непосредственного начальника товарища Шлимана, за спиной которого маячила тень Лаврентия Павловича, то уж с эмиссаром Аненербе ему в любом случае было не по пути.

Однако неизвестно, до чего бы они договорились, но тут туземцы вновь обратили на них внимание. Снова четыре носильщика подхватили палку, к которой был привязан Василий, закинули себе на плечи и мерным, быстрым шагом направились в широкое ущелье.

Потом неожиданно дорога пошла вниз, и Василий, изогнувшись, увидел, что они спускаются в огромный котлован, стены которого были отделаны резными каменными плитами. Эти плиты выглядели как-то… Точно! Приглядевшись повнимательнее, Василий окончательно убедился, что прав. Точно такие же плиты были там, далеко-далеко на юге, в ледяной Антарктике, в лабиринте над городом Слуг Ктулху. Так, может… «Нет, не надо строить ложных умозаключений, — одернул сам себя Василий. — Если бы в Гоцларе правили Слуги Ктулху, то все было бы много проще… Но Григорий Арсеньевич ясно дал понять, что Великий Спящий не знает, что творится в древнем городе».

Все дальше и дальше в бездонный зев котлована уходил отряд, а потом Василию стало казаться, что не спускаются они вовсе, а поднимаются. А может, всему виной ветер. Потому что дуло невероятно. В какой-то миг Василий решил, что они попали в песчаную бурю, хотя никакой бури на дне котлована быть не могло. По расчетам Василия, они шли уже почти час, а противоположной стены котлована он так и не увидел. Когда они только начали спуск, то, по его прикидкам, до противоположной стены был самое большее километр, а они все шли и шли.