Книга Создатель призраков, страница 29 – Дэн Абнетт

Ларкин заулыбался, роясь в вещмешке.

— Это снайперский вариант. Та же основа, но усо­вершенствованная. Часть модификаций я сделал сам. Я снял обычный прицел, потому что пользуюсь вот этим, — он показал толстую трубку, закрепил ее на винтовке. Затем он снял заглушки с обоих концов, и по стволу побежали тусклые красные блики. — Ноч­ной прицел. Сам сделал. И крепление под него тоже придумал. Дома я охотился с ним на лариселей.

— Лариселей?

— Небольшие грызуны с дорогой шкуркой. До Ос­нования я неплохо зарабатывал, охотясь на них.

Гвардеец провел пальцами по стволу:

— ХС 52/3, упрочненный ствол. Более длинный и тонкий, чем стандартный вариант. Выдерживает око­ло двадцати выстрелов. — Он слегка пнул вещмешок, раздался лязг. — Я обычно таскаю пару-тройку запас­ных. Они изнашиваются и искривляются. Ствол мож­но сменить за минуту, если знать, что делать, ко­нечно.

— Зачем именно упрочненный ствол?

— Хотя бы из-за того, что это увеличивает дально­бойность и кучность, а еще потому, что я использую вот такие штуки. — Ларкин вынул энергоблок и загнал в магазин. — Мы называем их «разогретые заряды». Более мощные энергоблоки, жидкометаллическая ба­тарея разогнана до предела. Повышает убойную си­лу, но сказывается на количестве выстрелов. Идеально для снайпера. Вот поэтому мне и не нужен регулятор мощности. Она у меня всегда одна и та же.

— Приклад из дерева.

— Нэл, танитская древесина. Я доверяю тому, что знаю.

— А этот пламегаситель?

— Я ведь снайпер, ангел. Я не хочу, чтобы меня заметили.

— Так ты снайпер, Лайн Ларкин? А я была уверен­на, что ты дезертир. — Мрачный голос эхом отразился от стен.

Ларкин повернулся к ней спиной, ожидая выстрела в затылок. Его разум был ясен, яснее, чем когда-либо за многие месяцы.

— Думай как хочешь. Я скажу тебе, что умею.

Он подошел к сводчатым дверям храма и пригнул­ся, положив винтовку среди камней. Отсюда он мог видеть большую часть полуразрушенного канала верх­него яруса акведука.

Ларкин устроился поудобнее, размял руки и шею. Затем он заглянул в оптический прицел.

— Основной задачей моей роты было уничтоже­ние Нокада. Харизма — его главный инструмент. Он руководит силой своего личного авторитета, а значит, должен находиться на передовой. Обе стороны увиде­ли в акведуке главную уязвимую точку Буцефалона. И мы ударили, крепко ударили. Нокад будет стоять на этом участке так же крепко. А это значит, он дол­жен будет вдохновлять своих людей. В свою очередь, это означает, что он появится здесь собственной пер­соной.

— А если не появится? — поинтересовалась ангел.

— Значит, я стану еще одним безымянным дере­вянным столбиком на кладбище.

Ларкин больше не смотрел на нее, не обращал вни­мания на ее пугающее присутствие. Даже если бы она приставила пистолет к его виску, он не обратил бы внимания.

— Ты доверяешь этому прицелу при стрельбе? — прошептала она.

— Я сам пристреливал его. И я доверяю ему, это верно. Забавно, но что бы ни происходило вокруг, ка­кое бы безумие ни творилось… — и в этот момент Лар­кин позволил себе глянуть через плечо, — через этот прицел я всегда вижу правду. Он показывает мне мир таким, какой он есть. Настоящий мир, а не то, что говорит мне мой фесов мозг.

Долгое молчание.

— Может, мне стоит и на тебя взглянуть через при­цел? — предположил Ларкин.

— У тебя ведь есть другая работа, разве не так, Лайн?

— Да. Моя работа. — Он снова повернулся к вин­товке и закрыл глаза.

— Ты закрыл глаза. Что ты делаешь?

— Ш-ш! Чтобы выстрел был удачным, нужно вы­ровнять дыхание. Более того, ствол оружия должен быть направлен прямо на цель.

Он дернул свой плащ, пытаясь оторвать от него кусок. Что-то с треском порвалось за его спиной. Гра­циозная рука протянула ему длинную полоску сия­ющей белой материи, легкой и теплой на ощупь.

— Возьми, Лайн.

Ларкин ответил ей улыбкой. Он обмотал ствол вин­товки мягкой тканью и снова уложил ее на камни. Уку­танное ангельской материей, оружие теперь намного прочнее лежало на своей жесткой опоре.

— Спасибо, — произнес он, снова укладываясь.

— А что ты теперь делаешь?

— Мне нужна твердая позиция для стрельбы. — Ларкин заерзал на месте. — Если винтовка хоть немно­го покачнется, выстрел может пройти мимо цели. Мне нужно как следует улечься, закрепиться, но не жестко. Мне нужна точка, с которой оружие будет естественно направлено на цель. Если мне придется удерживать его силой в нужном положении, я промажу. Вот в этом и загвоздка… — Он вновь закрыл глаза. — Прицелься, зак­рой глаза. Потом открой. Может оказаться, что прицел сместился. Смени положение и повтори снова.

— И сколько раз?

— Столько, сколько потребуется. — Ларкин опять зажмурился, открыл глаза, подвинулся и начал все за­ново. — Через некоторое время, когда ты откроешь гла­за, оружие будет лежать, указывая точно на цель. Так, как ты и направил его.

— Ты так медленно дышишь, — голос ангела шепо­том звучал в его ухе. — Почему?

Ларкин слегка улыбнулся, но даже в тот момент он старался не нарушить своего положения.

— Как только найдешь нужную позицию, дыши медленно, в одном ритме. Расслабься и не сбивай­ся с него. Когда выстрелишь, глубоко вдохни несколь­ко раз. Потом подожди, выдохни совсем чуть-чуть. И стреляй снова. И только тогда можно выдохнуть как следует.

— Сколько это все займет? — спрашивала из-за спи­ны ангел.

— Столько, сколько нужно для уничтожения цели.

Нокад Улыбающийся пел своей пастве, пока его служители продвигались по верхнему каналу акведука.

Колонна существ, когда-то бывших людьми, теперь за­кутанных в рваные плащи из кожи своих жертв. Они размахивали оружием, стуча по нему в такт пению. Они шли по разорванным телам врагов, атаковавших днем уязвимую точку их крепости.

Нокад Улыбающийся был мощным и крепким, вы­ше двух метров ростом. Пирсинг украшал его голую грудь и руки: кольца, цепи и шипы покрывали его блес­тящую кожу металлическим ковром, сиявшим не хуже его великолепных зубов.

— Они будут вашими трофеями, — оскалился Но­кад, проходя мимо трупов,— Имперская Гвардия, жал­кие, слабые создания, одетые в глупую форму и без­ликие плащи.

Впереди уже закипал бой, недалеко огрызались ог­нем лазганы.

Корбек засел в одном из колодцев канала с тремя выжившими бойцами. Из коммуникатора слышалась ругань Роуна.

— Полное дерьмо! Они тут все перекрыли, не прой­ти! Надо отходить!

— Фес тебя, Роун! Это наш единственный путь! Мы пойдем вперед! Давай выводи своих ребят!

— Корбек, придурок, это же чистое самоубийство! Нас тут же прикончат!