Онлайн книга «Девочка с перчиками»
|
– А вот Калюжный вполне возможно в тебя влюблен, раз кинул на стол такую карту... Это чтобы Столбов не вздумал мстить... – Да ладно, Ветка, какое значение имеют эти детские влюбленности в преподов! – Да вот пригодилось же! Ладно, главное, ты за себя постояла! Так ты не уйдешь теперь? – Пожалуй, не уйду! – Я могу это передать Ермолаичу? – А ты что, засланный казачок? – расхохоталась Яна. – Ну, в некотором роде. Ермолаич просил на тебя повлиять. – Считай, что повлияла. – Миша, что происходит? – осведомилась Нелли Яковлевна, когда сын приехал за ней, чтобы отвезти к зубному врачу. – Ты о чем, мамочка? – Что у тебя с Яной происходит? – Мама, ну что происходит между мужчиной и женщиной? Не верю, что ты уже забыла! – Не груби! Я серьезно! Вы собираетесь жениться? – Да нет пока, нам и так хорошо. – Ты уверен, что все хорошо? – Мама, к чему ты клонишь? – Ты в ней разочаровался? – Боже упаси, что ты, мама! Я с ума по ней схожу! Но мы решили пока не жениться... – Ты решил, или она решила? – Мамуля, я же ясно сказал – мы! Мы оба! В конце концов, штамп в паспорте ничего не решает... – Но я хочу внуков! – Вот тут загвоздка, мама. У Яны не может быть детей. – Так я и знала! Так и знала, она слишком уж идеально тебе подходила, я все думала, где же там обнаружится изъян... И что, это категорически? – Увы, да. Ее шведский муж ее избивал, ну и... – Избивал? И она все-таки с ним жила? Не понимаю! – Мама, она была... Словом, я не могу и не хочу об этом говорить. У нее было ужасное детство, не менее ужасное отрочество и практически безрадостная юность. Поэтому для меня непереносимы все эти разговоры. Я удивляюсь, что у нее еще есть силы жить вообще и более того, даже радоваться жизни! – довольно жестко отрезал Миша. И чуть помедлив, добавил: – Я люблю эту женщину и меня совершенно не волнует, что по этому поводу думают другие. – И я в том числе? – Прости, мама, но это так. Нелли Яковлевна искоса посмотрела на сына и сочла за благо промолчать. Миша крайне редко бывал таким непреклонным. Через несколько минут Нелли Яковлевна спросила: – А скажи мне, как продается твоя книга? – Да неважно пока, как ее выловить в этом море книг? Правда, на днях планируется ее презентация на весенней ярмарке. – Что это значит? – Ну, на ВВЦ у меня будет полчаса, я смогу что-то рассказать людям о себе, о книге, это такая рекламная акция, а потом будет так называемая автограф-сессия, если, конечно, отыщется такой идиот, которому нужен мой автограф! – А кто тебя будет представлять? – Понятия не имею. – Как ты мог не спросить? – Что я должен был спросить? – Ну, хотя бы это будет девушка или молодой человек? – А какая мне разница, если я все равно никого там не знаю? – А я смогу туда пойти? – Разумеется! Только тебе-то это зачем? – Интересно, хочу посмотреть, как это все происходит. Любопытно! – Ну что ж... – А Яна пойдет? – Обязательно! – Вот и хорошо, а потом ты должен нас пригласить в ресторан! – Прекрасная идея! Я вот думаю еще Тимку позвать. Ему, кстати, моя книга очень понравилась! – Ты мне ничего не говорил! – Мам, ну что, я должен был мчаться к тебе с радостной вестью: «Мамуля, Тиме понравилась моя книжка»? Как ты себе это представляешь? – А Яна уже прочла? – Прочла и ей тоже понравилось, хотя она обнаружила там одну маленькую нестыковочку в сюжете, одну прямую ошибку и несколько опечаток! – Да? А я ничего не заметила! – А кроме нее вообще никто не заметил! У нее очень точный глаз и отличное языковое чутье. Откуда бы, кажется? В доме ее мамаши вообще книг не было. А вот поди ж ты! – В самом деле, удивительно. Если ты и дальше намерен выпускать книги, такая приметливая женщина тебе может здорово пригодиться. Так какого числа это мероприятие будет? – В субботу, девятнадцатого, в половине пятого. Понимающие люди говорят, что это вполне престижно... – Что именно? – Выходной день и хорошее время... – Чушь собачья! – Я тоже так подумал, но если уж ввязался в эту историю... Как странно, думала Яна, почему мне все время как-то тревожно? Казалось бы, все у меня хорошо, даже отлично, и в институте после того скандала все успокоилось. Столбов сначала был тише воды, ниже травы, а теперь и вовсе исчез, говорят, вместе с папашей слинял за границу. Тот, как выяснилось, украл какие-то несметные миллионы из государственной казны. И Миша со мной, мне с ним хорошо, тепло, уютно. Он, кажется, действительно любит меня... А я? Мне странно и непривычно ощущать себя любимой. Кто меня любил в моей жизни? Только Олег... Ведь даже в детстве, когда многие дети купаются в родительской или хотя бы материнской любви, я была как волчонок... Хотя кто сказал, что волчицы не любят своих детенышей? Я всегда чувствовала, что не нужна матери, что я для нее обуза... Как она меня называла в раннем детстве? Чертово семя! А об отце, кроме как о «сраном шляхтиче», она не отзывалась. Бабушки тоже не было... Никого! Мать, конечно, кормила меня, мыла, она чистюля была, кое-как одевала, но никогда не ласкала, не шептала нежностей. Господи, как я завидовала девчонкам во дворе, чьи матери иногда мимоходом поцелуют свое дитятко. Мать никогда не справляла мой день рождения, я даже не понимала, что это такое... Один раз меня пригласили на день рождения Митьки Клокова, мальчишки с нашего двора. Я сказала матери, что меня позвали на день рождения. Она закричала, что незачем мне туда идти, она меня не пустит и чтоб я думать забыла об этой глупости, а на другой день вдруг сказала: – Ты вот что, сходи к Клоковым, поиграйся там с ребятней... Тебя к какому часу звали? – К трем. – Вот и славно, – она достала из комода коробку конфет. – На вот, подаришь этому оглоеду. – Зачем? – На день рождения надо подарки дарить! Обычай такой, дебилы какие-то придумали! А теперь куда денешься! – А кто такие дебилы? – Идиоты недоделанные! Значит, к трем, говоришь? – Она позвонила куда-то и сказала совсем другим тоном: – Привет, подваливай к трем, моя оглоедка к трем на день рождения идет! |