Онлайн книга «Бегом на шпильках»
|
— И что? А ты бы могла остаться, попутешествовать, посмотреть Австралию. Она ведь огромная, любовь моя. — Что? В одиночку? — А почему бы и нет? — Но ведь это опасно! — Ой, брось! Только если ты сама каких-нибудь глупостей не наделаешь. Найдешь себе кучу новых друзей из «рюкзачников». Я подавляю невольное содрогание. Рюкзачники! И я — одна из них?! — Ты что, не хочешь увидеться со своей племянницей? — лукаво добавляет Бабс. — Конечно, хочу. — А с папой? — Все может быть. — Ну? Я вздыхаю. — Просто все это как-то… — Увлекательно? Рискованно? Неожиданно? — Да, но… — Легкомысленно? Глупо? Безрассудно? — Точно. Я киваю, признательная ей за то, что она меня понимает, но потом поднимаю на нее взгляд и вижу, что ни черта она не понимает. — Нэт, я настаиваю, чтобы ты подумала над моей идеей. Ты не брала академку, как другие, — и упустила замечательную возможность. Сколько я тебя знаю, ты ни разу не позволила себе расслабиться. Для тебя это будет настоящий праздник. Тебе понравится, вот увидишь. И ты отлично проведешь время. Ах, Нэт, ты только представь! В конце концов, разве не для этого мы живем? Согласись, не для того ведь, чтобы изнурять себя работой и все время осторожничать, придерживаясь всяких дурацких, скучнейших и абсолютно бессмысленных правил. — А я и не изнуряю себя работой, — говорю я, надувшись. — Я даже поправилась на четыре фунта. А как быть с деньгами? — Да хрен с ними, с этими деньгами! — орет Бабс. — Превысь кредит или получи в банке четвертую карточку, как делают все остальные! — Но… — Ты меня извини, Нэт, но я припарковалась рядом с твоей машиной: так вот, она — единственная на всю улицу, где дверца «бардачка» открыта, а внутри — пусто. Точь-в-точь как рекомендует полиция, чтобы не привлекать воров. Боюсь, это уже ненормально. Тебе просто необходимо успокоиться и расслабиться. — Ну я… — Ведь Тара и Келли живут в Сиднее, так? — Да. — А в каком районе? — Хм… — Морщу нос, пытаясь вспомнить, что мне говорила мама. — Паддингтон? — Пад-динг-тон! — ухмыляется Бабс. — Что? Что не так? — Ничего. Все так. Лучше и быть не может! Паддингтон — это круто. Уютные кафешки и шикарные магазины. Можно сказать, центр цивилизации, и к тому же всего в двух шагах от роскошных пляжей. Кстати, будет очень интересно послушать впечатления твоей мамы от Паддингтона. — Это почему? — спрашиваю я с подозрением. — Да потому, что это такое место, где есть все, — говорит Бабс, сосредоточенно разглядывая крошки на своей тарелке. — Австралийский Сан-Франциско. Модный, шикарный, артистичный район, и очень популярный среди геев. Там, кстати, есть «Олбери» — самый известный гей-паб в городе, и каждую ночь голубые устраивают там свои тусовки. Фантастическое зрелище! Жаль, что вы не поехали чуть пораньше, могли бы успеть на Марди Гра. [80] Твоя мама пришла бы в полный восторг: стопроцентно семейное зрелище, когда всем семейством приезжают посмотреть на гомиков в обтягивающих трусиках, пританцовывающих парами на движущихся платформах… — Ты это специально делаешь, да? — Что? — Бабс распахивает глаза, имитируя удивление. — Все, чтобы я не смогла не поехать. — Вовсе нет. Я просто взяла на себя роль путеводителя. — А заодно мелкой шантажистки — чтобы я почувствовала себя обязанной сопровождать маму. — То есть? — Чтобы не дать ей возможности спустить свою хендонскую натуру на бедных паддингтонских геев. — Как ты можешь говорить такое? — В общем, дело серьезное. И мне надо как следует подумать. Бабс возвращается к изучению своей тарелки, но без особого успеха, поскольку улыбка ее такая широкая, что буквально достает до ушей. Когда Бабс наконец уходит, на часах 16:30, и уходит она лишь потому, что позвонил Саймон: спросить, не хочет ли она посмотреть кино вечером. — Вот видишь. Он в самом деле старается, — говорю я. Бабс улыбается: — Вероятно, он имел в виду пятый канал. После ее ухода я принимаюсь за посуду и целую вечность вожусь с каждой чашкой. Я считаю, что мытье посуды в малых дозах обладает терапевтическим действием. Мы с Бабс обсудили, пожалуй, все на свете, кроме Энди: тема, на которую, как я полагаю, наложено табу — отныне и навсегда. Если не считать комментария в самом начале, Бабс так ни разу и не упомянула о нем. Я — тоже. Былые страхи вновь начинают колотиться в груди. Так или иначе, рано или поздно, но он все равно мог исчезнуть из моей жизни. Даже если мужчинам с тобой интересно, они ведь ужасные лентяи. И не желают прикладывать усилий, чтобы поддерживать отношения. Австралия. Почему бы и нет? Чем не приключение? Ведь у меня ни разу в жизни не было приключений. Мне всегда нужно точно знать, что я собираюсь сделать прежде, чем делать это. Я люблю режим и порядок: с ними я чувствую себя гораздо спокойнее. Хотя что такое спокойствие? Когда-то я считала, что спокойствие — это когда выходишь замуж. Получается, я ошибалась, — как и моя мама. Моя мама. Конечно, всем будет только легче, если я поеду с ними и буду сглаживать углы. Но если я и поеду, то вовсе не потому, что Бабс считает, что мне нужно ехать. И не ради мамы. Если я поеду, то только ради самой себя. Я поеду не для того, чтобы убежать как можно дальше от Энди. Я отказываюсь быть «беженкой от любви» — у меня, кстати, даже нет подходящей одежды. Энди никак не повлияет на мое решение. Он свой выбор сделал, и с ним покончено. Я все равно не захотела бы жить с человеком, который носит тапочки. Сердце глухо шлепает в груди, словно старый пластмассовый мяч по бетону. Энди тут совершенно ни при чем. Австралия. Почему бы и нет? Готова поспорить, Робин простит меня и поддержит эту идею как полезную для духовного роста или чего-нибудь в этом роде. А заодно удастся избежать встреч с Алекс и не показаться при этом недружелюбной. Знаю, это признак слабости. Но, возможно, мне и в самом деле стоит месяца три поболтаться по стране Оз с рюкзаком: эдакая человекообразная черепаха. Короче, я прихожу к мысли, что меня ничто не останавливает, — и тут вдруг понимаю, что это не так. Тони. Тони меня просто убьет. Выскоблит мои потроха и запечет в горшочке. Он никогда не простит мне, если я поеду в Автралию. Он не хочет, чтобы мы добавляли Тару и Келли к нашему семейству. Да одной мамы хватит! А уж когда он узнает, что и папа едет… Папа, да еще вместе с дочкой! Когда папа ушел от нас, Тони решил отомстить ему. Отказавшись от общения с ним, он сделал все, чтобы папа не смог получать удовольствия от своего отцовства. (Хотя, если вы знаете, что из себя представляет Тони, то еще очень большой вопрос: такое уж ли это наказание?) Но Тара — это лазейка. К счастью для папы, Тони сам лишил себя возможности высказать ему все, что он думает о его поступке. Зато он обязательно выскажет это мне. |