Онлайн книга «Замужем за Черным Властелином, или Божественные каникулы»
|
В общем, девица открыла ясные глазки, взглянула на меня томно, с поволокой и спросила: — Вы кто? Что вы со мной делаете? Нет слов! Чуть не выругался. Деррик точно выругался, а Кондрад завернул такое… Я порадовался, что поблизости нет Илоны. Рано еще ей такое слушать. Впрочем, Кондрад, видимо, тоже так подумал, потому что поспешно умолк и даже извинился перед дамами. Сквозь зубы. Мне даже на секунду показалось — его извинение будет похлеще того, за что он просит прощения. Наверное, это после визга. Ага. Искажения в ушах. И это говорит медик?! Когда недоумевающая Клена с истерически рыдающей теткой были возвращены в свои скромные апартаменты, Кондрад подцепил меня с одной стороны, Деррик — с другой, и они уволокли новобранца проводить душеспасительную беседу. Как оказалось, способ проведения мужских разговоров остается неизменным в любом мире… Беседа вышла короткой. Даже слишком. Бывший Черный Властелин, гроза и завоеватель этого мира, налил мне стакан крепкого пойла, уставился на меня проникновенным взглядом доктора на смертельно больного и сообщил: — В общем, так… если коротко — ты покойник! — О как! — фыркнул я. — Коротко, но ясно! — Не перебивай! — влез Деррик. — Это серьезно, и ты должен понять степень опасности! — Хорошо, — не стал я спорить. Вероятно, дело действительно швах, потому что слишком они взволнованны. Кондрад покусывает губы, Деррик до побелевших пальцев сжимает в руках бокал… — Скажи, с чего ты это взял? — обратился я к шурину. — Она чем-то инфицирована? Кондрад с Дерриком недоуменно на меня уставились. — Болезнь у нее, говорю, какая?.. — А-а-а… Нет! — успокоился Кондрад. — Арианэ… они… как бы не совсем люди. То есть если младенец умирает, то они своего отпрыска подсовывают на его место. Или внутрь… тут уж как придется. — Ладно-ладно… «подменыш-фэйри». В нашем мире тоже такое бывает… бывало… когда-то. — Тогда ты уже знаешь, — сказал Кондрад глухо. — Знаю?.. Ты о чем? — не понимая особых причин для мрачности, переспросил я. — Значит, не ведаешь… — рассудительно начал Кондрад. — Ну так учти: арианэ — она вроде вашей русалки. Дух воды. Убить или обидеть ее нельзя, не то вокруг засохнут все источники. Арианэ, они вообще хорошие и редко встречаются. Последний раз вживую арианэ… дайте боги памяти… видел еще мой прадед. Хороши они всем, несут благо и процветание, безобидны, оттого и прячутся, но есть вот одна беда… Как стукнет такому подменышу восемнадцать годков, начинает она искать по ночам своего единственного… — И? — заинтересовался я. Девушка мне нравилась, но исключительно как объект наблюдения. Такое исследование можно сделать! Ни один психолог в моем мире не общался близко с нечистью! Впрочем, если и общался, то, гм-гм… в больничной палате и под присмотром санитаров. Ладно, не буду писать. Не прельщает меня тесное общение со смирительной рубашкой. — А пока ищет, — уже с заметной потерей воодушевления взял на себя эту часть рассказа Деррик, — она целует всех неженатых мужчин. — И что дальше? — не выдержал я. — Спид разносит? Или сифилис? Так у нас он лечится. — Нет, — построжел Кондрад. — Но если ты не ее суженый, то через месяц умрешь и никакая сила тебя не спасет. Таково их проклятье. А если суженый — будешь жить с ней в любви и согласии. НО! До самой смерти поцелуй тот не забудешь! Люди говорят, это что-то волшебное! Я пробурчал: — Насчет волшебного — я бы не сказал! Ничего особенного. К тому же я не сторонник случайных связей. Кондрад хмыкнул: — Он еще шутит! Да тебе впору саван до бровей натягивать и ползти в сторону кладбища! А еще жреца нанять грехи замаливать. Причем не откладывая в долгий ящик. Потому что твой ящик уже очень близко! Я тихо отозвался: — Ясно. Скажите, а надежда есть? Может, существует какое-то особое условие? Было как-то муторно. Я мучительно переживал чувство острой нереальности происходящего… словно попал в театральную постановку, где зрители привлекаются к участию актерами. Словно приглашен на карнавал разнообразных масок и не могу найти ни одного нормального лица — повсюду одни личины итальянского карнавала, один я голый и обескураженный. Кондрад отозвался, глядя в пол: — Условие есть… да оно тебе не поможет. Если найдешь того «единственного», кто вместо тебя ее поцелует сам, то останется он рабом ее вечным, а с тебя она проклятье обязана снять да своей волей отпустить. — Отпустить? Я ей что — баран? Или овца?! Кондрад поднял бешеные глаза: — А ты как думал? Ты ж теперь раб ее… пожизненный. — Хмыкнул: — Ровно на один месяц. Только ее суженый больше проживет. Остальные — ни на день… — А что надо делать? — оторопело спросил я, дивясь глупости ситуации. — А ничаво! — желчно рявкнул Деррик. — Покойник ты парень, как есть покойник! Она ж теперь до самой смерти поводок с тебя не снимет. Ты ж ее первый! — Ну и хрен с ним! — огрызнулся. — Живы будем — не помрем! — Ага, хрен… твой… — подлил масла в огонь Кондрад. — Она ж по ночам тебя призывать теперь будет. От зова арианэ нет спасения! — …!!! — других слов у меня не нашлось. Перед внутренним взором стояли голубые глаза Иалоны, а в душе раздавались вопли: «…!!! Эфедрин твою ж налево! И инородное твердое тело в дыхательные пути!!» В растрепанных чувствах выхватил предложенный стакан, одним духом сделав полновесный глоток огненной жидкости. И остановился. Похоже, этот мир на меня вредно влияет. Я забыл о самом главном — умирающие солдаты! С этой мистической хренью утром разбираться будем. По сравнению с умирающими это неважно. Прихватил одиноко лежащий соленый огурец, смачно изгрыз его и стукнул по столу кулаком: — А теперь пойдем к солдатам! На меня воззрились так, словно у Дениса Острожникова изо рта пошла пена и выросла минимум пара рогов. — Каким солдатам?! Куда пойдем?! Ну да, ну да! Вместо того чтобы провести коллективную винотерапию и нахлестаться втроем от горя за мою загубленную судьбинушку, я волоку себя лечить кого-то! Умора! — Тем, которых подрали горгулы и они теперь умирают, — пояснил я. — Где у вас тут больница? — Должно быть, в помещении алхимической лаборатории, — задумчиво ответил Кондрад. — Ты сможешь им помочь? — Попробую… — неопределенно ответил я. — А пока у меня еще один вопрос: как тут у вас с продуктами пчеловодства? — Насколько я помню, для того отведена целая комната, — отозвался Деррик. — Там и мед, и соты, маточное молочко, и перга, и эти, как их… пчелиные… эти… какаш… |