Онлайн книга «Фокус с зеркалами»
|
– Уолли выходил чинить электричество. Джульетта Беллевер – чтобы подобрать ключ к двери кабинета. Больше вроде никто. – А вы заметили бы, если бы вышел еще кто-то? Стивен задумался. – Едва ли. Особенно если на цыпочках, тихонько. В Зале ведь было очень темно. И шла битва, к которой мы все напряженно прислушивались. – О ком вы можете точно сказать, что он никуда не выходил? – Миссис Серроколд – да, и Джина. За них я готов поручиться. – Благодарю вас, мистер Рестарик. Стивен направился к двери. Но, поколебавшись, вернулся. – Скажите, что значат эти разговоры о мышьяке? – А кто вам сказал про мышьяк? – Мой брат. – А, да. – Кто-нибудь давал миссис Серроколд мышьяк? – спросил Стивен. – Почему вы назвали именно миссис Серроколд? – Я читал о симптомах отравления мышьяком. Периферический неврит [51] , так это, кажется, называется. Очень похоже на то, чем она в последнее время страдает. А вчера Льюис отобрал у нее лекарство. Значит, вот что тут происходит? – Дело расследуется, – сказал инспектор Карри самым официальным тоном. – А сама она знает об этом? – Мистер Серроколд всячески заботится о том, чтобы не встревожить ее. – Слово «встревожить» здесь не подходит. Миссис Серроколд ничем нельзя встревожить… Так вот что стоит за убийством Кристиана Гулбрандсена? Он обнаружил, что ее отравляют? Но как он мог это обнаружить? И с какой стати стали бы ее травить? Какая-то бессмыслица. – Вас это очень удивляет, не правда ли, мистер Рестарик? – Вот именно. Когда Алекс рассказал мне, я не поверил своим ушам. – Кто, по-вашему, может давать мышьяк миссис Серроколд? На красивом лице Стивена Рестарика мелькнула улыбка. – Не тот, кого обычно подозревают. Мужа можете исключить. Льюис ничего не выигрывает. К тому же он ее обожает. Он сам не свой, когда у нее даже просто заболит мизинчик. – Тогда кто же? Есть ли у вас какие-нибудь подозрения? – О да! Я бы даже сказал – уверенность. – Объяснитесь, пожалуйста. Стивен покачал головой: – Просто у меня, так сказать, внутренняя уверенность. И только. Доказательств нет. И вы вряд ли согласитесь со мной. Стивен Рестарик вышел небрежной походкой, а инспектор Карри стал рисовать кошек на листе бумаги, лежавшем перед ним. Он думал о трех вещах. Первое. Что Стивен Рестарик очень высокого о себе мнения. Второе. Что Стивен Рестарик и его брат представляют собой единый фронт. И третье. Что Стивен Рестарик красив, а Уолтер Хадд нет. И еще о двух вещах задумался инспектор: что понимает Стивен под «внутренней уверенностью» и мог ли Стивен со своего места за роялем видеть Джину. По всему выходило, что не мог. 3
В готический полумрак библиотеки Джина внесла экзотическую яркость. Даже инспектор Карри был на миг ослеплен молодой красавицей, которая облокотилась на стол и выжидательно произнесла: – Ну что? Взглянув на ее ярко-красную блузку и темно-зеленые брюки, инспектор Карри сухо заметил: – Я вижу, что вы не надели траур, миссис Хадд. – У меня его нет, – ответила Джина. – Я знаю, что на такой случай всем полагается иметь маленькое черное платье и надевать к нему жемчуг. Но я ненавижу черное. По-моему, оно уродливо, и носить его должны только секретарши, домоправительницы, ну и прочие деловые женщины. К тому же Кристиан Гулбрандсен не был мне родственником. Это пасынок моей бабушки. – И вы, вероятно, почти его не знали? – Он приезжал три или четыре раза, когда я была ребенком. Во время войны я уехала в Америку, а сюда вернулась всего полгода назад. – Вы вернулись на постоянное жительство? Не просто погостить? – Я еще не решила, – сказала Джина. – Вы были вчера вечером в Зале, когда мистер Гулбрандсен ушел в свою комнату? – Да. Он пожелал всем спокойной ночи и ушел. Бабушка спросила, есть ли у него все ему необходимое, и он сказал, что все есть и что Джолли отлично его устроила. Я в точности его слов не помню, но смысл был именно такой. Еще он сказал, что ему надо писать письма. – А что было после этого? Джина описала сцену между Льюисом и Эдгаром Лоусоном. Инспектор Карри слышал это уже много раз, но в устах Джины оно приобрело большую красочность. Оно стало драмой. – Револьвер он взял у Уолли. Подумать только! Забрался в его комнату и стащил. Не ожидала я от Эдгара такой прыти. – Вы встревожились, когда они пошли в кабинет и Эдгар Лоусон запер дверь? – О нет! – сказала Джина, широко раскрыв свои огромные карие глаза. – Мне это понравилось. Настоящий театр! Все, что делает Эдгар, всегда нелепо. Его нельзя ни на минуту принимать всерьез. – Однако он стрелял. – Да. Мы сперва подумали, что он застрелил Льюиса. – И это вам тоже понравилось? – не удержался инспектор. – О нет! Я пришла в ужас. И все пришли в ужас, кроме бабушки. Она и бровью не повела. – Это весьма странно. – Нет. Такая уж она у нас. Не от мира сего. Не верит, что может случиться что-то плохое. Она просто прелесть. – Кто находился в Зале во время этой сцены? – Все. Конечно, кроме дяди Кристиана. – Положим, не все, миссис Хадд. Кто-то входил и выходил. – Разве? – неуверенно спросила Джина. – Ваш муж, например, выходил что-то там починить… – Ах да. Уолли может починить что угодно. – Во время его отсутствия раздался выстрел. Но все вы подумали, что стреляют в парке. – Не помню… Нет, вспомнила. Стреляли сразу после того, как свет опять зажегся, а Уолли вернулся. – Кто-нибудь еще выходил из Зала? – Кажется, нет. Впрочем, не помню. |